Что говорить, если даже замполит одобрительно при этом кивал. В общем, остатки батальона в Пинские болота теперь поведёт именно Борисов.
Честно сказать, подобные игры в демократию ни к чему хорошему не приводят, но мне было как-то пофиг в преддверии дороги в один конец. Именно так я воспринимал это задание. Захотелось сделать людям хоть какой-нибудь подарок, вот и устроил напоследок весь этот цирк.
Уходить в прорыв я решил ночью, все же хоть какие-то шансы на это будут. Правда, это мало, что изменит, все равно загоняют и прихлопнут, но хоть повеселюсь напоследок.
Удивительное дело, но мы снесли два заслона один за другим, предварительно вырезая охрану, атакуя части, расположенные на нашем пути, не позволяя им оказать внятного сопротивления, и смогли вырваться на оперативный простор, указав тем самым направление прорыва, зачем-то необходимое командованию.
Более того, будь у нас чуть больше тёмного времени суток, мы могли бы и вовсе затеряться, сбросив увязавшихся за нами преследователей.
Собственно, почти до обеда мы трепыхались, совершая множество самых неожиданных для противника маневров, двигаясь по большей части по бездорожью.
Во время этого бега с препятствиями у меня состоялся короткий разговор с начштаба, который в какой-то момент спросил:
— Командир, как ты это делаешь?
— Что делаю? — Ответил я вопросом на вопрос, одновременно командуя мехводу, куда двигать дальше.
— Узнаешь правильный путь, выясняешь, где находятся немцы, без всякой разведки, на ходу, и вообще…
В принципе, давно ожидаемый вопрос, ответа на который у меня нет. Понятно можно было бы наплести с три короба, напридумывал бы кучу всего, мало связанного с реальностью, но не этим людям, которых я, без всякого преувеличения, считаю ближе родных. Поэтому и ответил коротко, но так, чтобы вопросов больше не возникало, стараясь при этом не обидеть, без всякого сомнения, товарища.
— Извини, дружище, врать я тебе не хочу. А правда тебе и нафиг не нужна. Просто прими, как данность, что командир у тебя все знает, и забудь о всяких нестыковках. Договорились?
Тот автоматически утвердительно кивнул головой и начал было пытаться что-то сказать, предварительно промычав:
— Ноо…
— Забудь, я сказал, и сосредоточься на работе. Похоже, мы приплыли., — пересёк я попытки продолжить этот разговор. Ещё и потому, что, правда, приехали. Дальше нам хода нет.
Благо, что хоть зажали нас окончательно не в открытом поле, а загнали в лесок, небольшой, но очень сильно поросший густым кустарником.
Речи о том, чтобы сдаваться на милость победителей, учитывая, сколько крови мы попили немцам, в принципе, идти не могло. Поэтому, иного варианта кроме, как дать в этом лесу свой последний бой, не осталось.
Всё-таки мои ребята показали немцам, что такое элита, а иначе этих бойцов не назвать.
Я со счета сбился, сколько атак мы отбили за эти долгие полдня. И это притом, что озверевшие немцы даже артиллерию подтащили и превратили лесок в нагромождение деревянных обломков.
Поначалу они ещё пытались взять нас нахрапом, и нарвались. Пока техника была целой, немчуре, находящейся на открытом пространстве, вовсе было грустно. Потом, когда технику у нас повыбили, нам уже было непросто, но мы все равно держались и отбили несколько атак, даже не позволив противнику достичь опушки леса.
После того, как на поле боя появились танки, под прикрытием которых пехота пошла в атаку, стало посложнее, но и здесь мы выстояли. Танки, которые в итоге вошли в лес, стали нашей законной добычей. Один так и вовсе захватили в целости и сохранности. Пехоту, пусть и в какой-то мере случайно, но смогли на подступах к лесу отсечь и заставить отступить. Просто танки в последний момент зачем-то ускорились и чуть оторвались от своей пехоты, чем мы и воспользовались.
После этого боя, когда у нас в строю из тех, кто ещё мог хоть как-то драться, осталось четырнадцать человек, я за весь день, не получивший и царапины, что называется, нарвался. Переползая от одного дерева к другому, отвлекся на непонятный отблеск в стороне. На автомате, не задумываясь я чуть приподнялся, чтобы получше рассмотреть, что там может бликовать, и ощутил сильнейший удар в грудь, после чего свет для меня потух.
Глава 9
Вырубился я на долю мгновения и в следующий миг обнаружил себя висящим над телом в виде привычного облака.
Отголоски запредельной боли ощущались даже в этом состоянии, и самое главное, что я сразу же обнаружил в своём облаке подобие отверстия, которое, казалось, вытягивало из меня все силы. По крайней мере, отлететь далеко от тела у меня не получилось. Отдалиться удалось максимум метров на двести, что почему-то заставило меня паниковать чуть ли не больше, чем от этой непонятной слабости.