— Один мост получилось взорвать, только пожертвовав жизнью подрывника. Его немцы обнаружили во время подъёма на опору, он и закинул в нишу, с расположенной там взрывчаткой, гранату. Конечно, это упущение страховавших его ребят. Рассмотреть, что происходило на самом деле, там было невозможно, но иных версий у нас нет.
Он снова замолчал, как будто отдавая дань этому подвигу, а я воспользовался паузой и произнес:
— Все сделаю для того, чтобы этот подвиг не забылся. А представление на награждение, пусть и посмертно, будет обязательно. Для родных героя это важно.
Горожанкин кивнул, показав, что услышал, и продолжил рассказ.
— После получения предложения попробовать взорвать ещё и мосты, мы немного изменили планы по выводу защитников из крепости. Все дело в том, что в день перед началом операции в лагерь с военнопленными, который мы запланировали освобождать, привели огромную колонну, в которой было под две тысячи красноармейцев.
— Благодаря этому, мы решили, что было бы неплохо, вооружив дополнительных бойцов, отправить их безобразничать в город, а точнее на железнодорожный вокзал, чтобы отвлечь расположенные там части, и получить возможность для маневра.
— Тут надо объяснить подробнее. Дело в том, что одновременно с освобождением пленных, нам пришлось уничтожать охрану складов, где хранилось оружие с боеприпасами, и реммастерские, куда немецкие трофейщики притащили большое количество нашей техники. Соответственно, людей на то, чтобы заменить посты в оцеплении крепости, просто не было. Нас было слишком мало, чтобы успеть везде и всюду. Так вот, во время наблюдения за реммастерскими мои ребята неожиданно обнаружили конкурентов, — с этими словами он кивнул на ухмыляющегося Якимова и продолжил:
— Когда опознались и переговорили, выяснилось, что наши хозяйственники, выполнив основной приказ, в ожидании указаний о дальнейших действиях, не стали сидеть без дела и занялись сбором всего полезного, до чего только могли дотянуться. Так у них на момент нашей встречи уже в ближайших лесах было укрыто более полутора сотни грузовиков и два десятка легких танков. Им этого показалось мало, и они решили, как, собственно, и мы, ограбить ещё и реммастерские. В общем, если говорить коротко, мы решили объединить усилия в деле по освобождению защитников крепости, ещё и потому, что Володя (он кивнул головой в сторону Якимова), занимаясь здесь выполнением основной задачи, попутно пополнял свое подразделение окруженцами и людьми, освобожденными им из плена. В общем под его командованием на момент встречи уже был полноценный мотострелковый батальон со средствами усиления. Притом, это подразделение он вооружил, опираясь на наши штаты, и сформировал его, копируя структуру нашего подразделения.
Я, слушая все это, перевёл глаза на Якимова. Тот, слегка смутившись, произнес, пожимая плечами:
— Пришлось этим заняться, окруженцы были беспомощные, как малые дети, вот я и решил пристроить их к делу.
— Ну, я тебя пока не ругаю, может и сам бы так поступил.
Я перевёл взгляд на Горожанкин и велел:
— Продолжай.
Тот, не хуже Якимова, пожал плечами, и хмыкнув, продолжил:
— Дальше особо и рассказывать нечего. Реммастерские взял на себя Володя со своими людьми, собственно, как и обеспечение операции необходимой техникой. Его батальон в назначенное время атаковал железнодорожный вокзал, оттянув на себя всё внимание немцев и имеющиеся у них резервы. Это позволило нам спокойно освободить и вооружить пленных, попутно меняя посты оцепления, а потом атаковать отдыхающих немцев, прорвав кольцо блокады. Защитников вывели всех, включая раненых. Благодаря большому количеству грузовиков, без проблем вывезли на нашу базу в полном составе. Да, я помню про приказ везти туда только раненых, но командовавший в крепости майор Гаврилов наотрез отказался с ними расставаться. Поэтому и пришлось везти туда всех скопом. Мы после того, как справились с основной задачей, уже в предрассветных сумерках, разделившись на два отряда, поделив бронетехнику, ударили по охране мостов, расходясь в разные стороны от крепости. Уничтожить не смогли только два автомобильных. Возле них оказалось слишком много немецких частей. Остальные смогли взорвать. После этого весь день с боями уходили в леса, и по правде сказать, немцы, пусть нас и не разгромили в полном понимании этого слова, но рассеяли. Слишком уж они на нас обиделись. По итогам, я потерял из основного состава взвода убитыми семь человек. Двадцать два бойца ранены, из них четверо тяжело. Неизвестно, выживут они или нет. Но удалость и пополниться из числа пленных хорошими бойцами. Благо, выбирать было из кого. Сейчас в строю сто пять человек, не считая всех раненых, которые задействованы на охране базы. Освобожденные из плена, которые не разбежались под ударами немцев, сформировали стрелковую роту численностью в сто семьдесят красноармейцев. Расположились они рядом с моим взводом.