Кухлянских, когда вник во все мои идеи, только и произнес:
— Командир, а нам по шапке не на дают за такую структуру, тут ведь побольше дивизии получается.
— Может, и надают, только если уж лезть в это дело, то надо все делать для того, чтобы был результат, а меньшими силами добиться чего-то значимого будет просто нереально.
Тот только плечами пожал, как бы говоря «моё дело телячье, ты сказал, я исполнил».
Пока общались с начштаба, я стал свидетелем интересной сцены. Так уж получилось, что, разговаривая с ним, я вышагивал по палате из угла в угол, есть у меня такая привычка, когда приходится напряженно размышлять над какой-нибудь проблемой. Так вот, в момент, когда я дошел до угла, который плохо просматривался от входного проёма, в палату заскочила знакомая медсестра, с которой я попытался свести своего начштаба.
Она, не заметив меня, стремительно подскочила к кровати, на которой полусидел Кухлянских, чмокнула его в щеку и защебетала, извиняясь, что задержалась из-за чего-то там…
Прикольная получилась картина, покрасневшая мордаха начштаба, кивающая в мою сторону, потом звонкое «Ой!» от медсестры, которая меня наконец заметила, и её стремительное бегство из комнаты.
Глядя на это все, я невольно рассмеялся и спросил:
— Когда свадьба намечена, Казанова ты наш, к кровати привязанный?
Кухлянских почему-то насупился и буркнул в ответ:
— Вот как из госпиталя выпустят, так в тот же день и поженимся.
— Не шутишь? — даже не поверил я и, глядя на Кухлянских, без слов понял, что нет, шутками тут и не пахнет. Мне только и осталось, что прокомментировать, озадаченно почесав макушку:
— Вот и молодец, хорошая, судя по всему, девушка, поэтому одобряю и поздравляю.
Тот молча кивнул и покраснел ещё больше, хотя казалось, что дальше некуда. Вот тоже кадр, в бою дерётся как зверь, а тут стесняется словно малолетка несмышленый, застуканный за какой-нибудь непотребностью.
Не стал я ничего говорить по этому поводу, хлопнул его по плечу, выказывая одобрение, и распрощался, дел ведь куча, и сами себя они не переделают.
Работа над аналитической запиской затянулась чуть не на неделю. Просто начав эту работу, я в какой-то момент плюнул на всякую осторожность и принялся, что называется, рубить правду-матку. Прошёлся по всем аспектам деятельности современных вооруженных сил, начиная от взаимодействия родов войск и заканчивая самой структурой подразделений.
Нет, естественно, я не стал изобретать велосипед и писать, как на самом деле должна выглядеть армия в моем представлении, отразил на бумаге только то, что и так было сделано со временем в течении этой войны, ну насколько помнил.
Много внимания уделил танковым частям, в которых в прошлом моего мира довольно быстро отказались от мехкорпусов и обходились бригадами. Прошёлся по структуре стрелковых дивизий, предложив шестиполковой состав, как это стали делать, если память мне не изменяет, в сорок третьем году. На самом деле много что написал и о многом упомянул, начиная от устаревших или, скорее, неподходящих для этой войны уставов и заканчивая безобразным командованием высоких военачальников, думающих главным образом не о том, как победить врага, а о том, как сохранить свою шкуру в неприкосновенности.
В общем, написал не на один расстрел и когда решил немного поработать над этим документом, чтобы хоть как-то сгладить острые углы, плюнул на это дело. Никак у меня не получалось назвать чёрное не совсем чёрным, поэтому и стараться не стал. Как бы не изощрялся замаскировать мысли, которые хочу донести до командования, а изложенная в этой записке ничем не прикрытая правда либо заставит это командование задуматься, либо разозлит не на шутку.
Плевать на самом деле, есть у меня здесь репутация отморозка без чувства страха, вот и пусть будет такой и дальше. Если все же наверху решат, что я перешел всякие границы, то как ни сглаживай углы, а реакция все равно будет известна, поэтому и париться по этому поводу не стоит, как будет, так пусть и будет.
К моменту окончания моей работы над этим документом Кухлянских тоже успел привести в удобоваримый вид структуру будущего подразделения, поэтому к наркому я отправился сразу с двумя папками.
На удивление, прочитав мою записку, он не высказал никакого к ней отношения, спокойно отложил в сторону и даже ни одного вопроса не задал, а вот читая все надуманное по будущей бригаде, вспыхнул, как спичка, и произнес:
— Майор, а не охренел ли ты случаем…
Глава 16
Интерлюдия
— Скажи, Лаврентий, почему простой майор видит все эти проблемы армии, а наши военачальники — нет?