Нет, так-то и раньше было известно об отдельных фактах этого сотрудничества криминала с немцами, просто никто не думал, что это явление приобрело такие масштабы.
Две отведенные на операцию недели пролетели со страшной скоростью, и даже моя свадьба, организацию которой, несмотря на занятость, взял на себя Илья Старинов, с которым мы незаметно сдружились, прошла фоном.
Не совсем, конечно, но близко. Само бракосочетание из-за подружек Насти и Старинова прошло весело и беззаботно, а вот организованный по настоянию родителей Насти банкет, который они даже предлагали оплатить, — нет.
Дело в том, что эта свадьба родителям Насти как серпом по одному месту, ну или, если говорить проще, они ей совершенно не были рады. Поэтому и протекало застолье не сказать, что весело. Вроде и тосты другие родственники Насти — но не родители — говорили красивые и горько нам кричали, но все равно в воздухе буквально витало непонятное напряжение, которое я в отличие от счастливой невесты очень даже ощущал.
Вообще Настины родители вели себя так, будто я у них пять копеек украл. Всеми силами старались показать, что они на меня обижены из-за ситуации с семейством Леонида.
На самом деле мне было пофиг на их обиды, а Настя и вовсе была счастлива и ничего не замечала, но все равно было неприятно.
Все изменилось в один момент, когда в зале ресторана сначала появились несколько командиров ГБ НКВД, которые ненавязчиво рассредоточились по разным углам, а потом зашёл и сам нарком. Он как-то просто подошёл к нашему столу и негромко произнес:
— Вот во всем ты, Захаров, такой, если воевать то так, что Гитлер тебя личным врагом называет, а если жениться, то на самой красивой девушке страны.
Понятно, что я при его появлении вскочил и вытянулся по стойке смирно, Настя непроизвольно тоже встала, а Берия, глядя на нас смеющимися глазами, добавил:
— Может, мне нальет кто-нибудь бокал вина, а то горько мне от осознания, что у меня уводят лучшего нашего сотрудника в семейную жизнь на сухую, да и тост у меня созрел для молодых.
Пока он говорил, в зале, казалось, наступила действительно гробовая тишина, когда упомянул за бокал вина, тесть с официантом чуть лбы не расшибли друг другу, ломанувшись наливать вино, а Берия между тем, обращаясь ко мне, с улыбкой добавил:
— Не узнаю я тебя, Захаров, сказал же «горько»…
Гости, будто очнувшись от наваждения, подхватили этот клич, но совсем не так, как это было до появления наркома, энтузиазм из них так и пер, ну а мне было бы сказано, уж что-что, а целовать свою Настеньку я готов вообще беспрерывно.
Рассказывать, сколько этих самых «горько» стало с появлением Берии, я не буду, просто могу ошибиться, потому что их было очень много, собственно, как и об тостах из уст этого кавказца, потому что они были многословными, и запомнить их было нереально.
Но вот то, что с появлением наркома свадьба стала действительно напоминать радостное и торжественное мероприятие, скажу, потому что это неопровержимый факт. Он не только сам по себе одним своим появлением настроил людей на нужный лад, но и оказался тем ещё массовиком-затейником, шутками и прибаутками сыпал как их рога изобилия.
Но это не все, чем он удивил народ. Главный сюрприз, если не считать само появление этого человека на нашей свадьбе, был его подарок, притом преподнес он его не от своего имени, а обозначил, что осчастливить меня подобным подарком решило ни много ни мало, а руководство страны.
Немного сбило накал страстей появление моего брата, а чуть позже и Михеева, но не сильно.
Неугомонный Берия в какой-то момент объявил, что его прямо-таки обижает моё отношение к подарку, который я даже не соизволил осмотреть, как будто у меня для этого была возможность.
Я, если честно, воспринимал все происходящее с определённой иронией и спокойно, чего нельзя сказать о родственниках жены, которые от происходящего были чуть ли не в экстазе. По крайней мере я не раз и не два ловил на себе задумчивые взгляды тестя, да и тёщи тоже. Когда по требованию наркома все дружно направились на улицу смотреть подарок, тесть даже попытался было поговорить со мной по душам, начав вещать что-то там про то, что они, дескать, не думали ничего плохого, только ситуация со знакомыми… В общем, попытку примирения я оценить не успел, в ресторан прибыли сразу несколько вестовых с важными сведениями, и мне пришлось, извинившись, покинуть торжество, да и не мог я поступить иначе при всем желании, собственно, как и нарком вместе со своими подчиненными. Дело в том, что во время моей свадьбы мои люди получили сведения о местоположении немецкой диверсионной группы, которая была заброшена в столицу с целью уничтожения руководителя государства. От такой новости грех было не охренеть, а уж не отреагировать на неё как положено…