Да, насчет личности человека, который встречался с командиром немецких диверсантов: это был один из дядькиных подручных или, скорее, подпевал на нашей базе в Белоруссии. Я, собственно, почему и взбесился, узнав его сначала по несуразной сутулой фигуре, которую поневоле запомнил, а потом рассмотрел во всех подробностях. С определением личности я точно не ошибся, тут можно голову отдавать на отсечение, и мне нестерпимо захотелось выяснить, по своей инициативе он здесь находится или отправлен дядькой. Если последнее, то дядька умирать будет долго, я об этом точно позабочусь. У меня и так на этого родственника зуб немаленький, а если он ко всему прочему ещё и с немцами снюхался, так и вовсе…
Все эти мысли пронеслась у меня в голове со скоростью света, и на самом деле времени я не терял.
Как только понял, что самому мне все проблемы здесь не решить (а это я осознал, ещё когда встречающиеся только здоровались), тут же направился к ближайшему магазину, где есть телефон. Вычислить такое место для меня по понятным причинам проблемой не стало, собственно, как и договориться о возможности позвонить.
Вызвав через дежурного по центру себе в помощь взвод осназовцев, я в ожидании этой самой помощи размышлял.
«Если бойцы успеют подъехать вовремя, и мы схватим этого дивизионного комиссара на встрече с командиром диверсантов, провести полевой допрос проблемой не станет. Уж я постараюсь получить ответы на свои вопросы. Другое дело, если в этом замешан дядька. Брать его за жабры без санкции старших товарищей — себе дороже, нарваться можно неслабо, но и оставлять без внимания надолго нельзя, я этого скунса знаю, он по-любому зачистит хвосты и вывернется. Понятно, что вопрос все я равно решу, снайперские винтовки никто не отменял, но это немного не то, хочется всё-таки побеседовать с ним по душам. Очень уж мне интересна природа его ненависти ко мне лично, да и к моим почившим родителям тоже».
В общем, мне было о чем подумать, чем я, собственно, и занимался в ожидании подкрепления, разрабатывая разные варианты решения нарисовавшейся вдруг проблемы.
Бойцы прибыли на удивление быстро, не прошло и получаса. Тут повезло, что эта окраина города, где остановились диверсанты, была не то чтобы далеко от центра подготовки осназа, вовремя успели.
Собственно, ничего удивительного, ведь в центре уже знали о покушении, соответственно, и отреагировали мгновенно — и так под ружьем сидели.
Постановка задач тоже надолго не затянулась, и вскоре мы, разделившись на две неравные группы, направились по адресам. Понятно, что большая часть бойцов занялась уничтожением диверсионной группы, со мной брать главарей пошли только три человека, которых, как по мне, должно было хватить с лихвой.
Инструктируя ребят перед началом операции, я акцентировал их внимание на том, что мне неважно, в каком состоянии нам достанутся пленники, главное, чтобы были живы и могли разговаривать, поэтому я просил их не рисковать жизнями при захвате. Пришли, прострелили этим деятелям ноги-руки, спокойно спеленали, и на этом все.
Встреча командира диверсантов с дивизионным комиссаром вроде закончилась, но разойтись они не успели, так и болтали о чем-то уже во дворе перед расставанием, чем неслабо облегчили нам задачу. Бойцы по-тихому подобрались к забору двора, распределили цели и, даже не проникая на участок, по команде прострелили противникам конечности. Отработали очень качественно и повязали цели в мгновение ока, не понеся при этом потерь, да и не мудрено, всё-таки не особо посопротивляешься с пулей в теле. Командир диверсантов попытался, но, понятно, не преуспел.
Я допрашивал пленников лично и, честно сказать, где-то даже разочаровался. Просто я уже настроил себя на противостояние с дядькой, а он, как ни странно, оказался совершенно не причастен к этой попытке моего уничтожения.
Дивизионного комиссара, как выяснилось, немцы завербовали ещё в двадцатых годах, и этот скунс до недавнего времени сидел тихо, как мышь под веником, изображая из себя ярого коммуниста. Он, кстати, создал конкретно в Москве нехилую такую сеть осведомителей, которые даже не подозревали, что работают на немцев. В общем, тот ещё кадр попался, хитрый и скользкий, как угорь.
Главарь диверсантов тоже оказался далеко не простой исполнитель, именно он когда-то и вербовал этого комиссара, наверное, поэтому его отправили по мою душу.
И да, эта группа была заброшена сюда именно с целью моего уничтожения, что, естественно, мне не понравилось.
Самое поганое, что я ничего не мог сделать в этой ситуации, кроме как вести себя максимально осторожно. Мне пои всем желании не дотянуться сейчас до тех, кто отдаёт приказы на мою ликвидацию, это просто нереально. Несколько часов мы убили на допросы и очень даже не зря, много чего интересного узнали, особенно сломанный немец постарался, сдавая все и всех, лишь бы пожить подольше.