Надо ли говорить какая задача стояла перед подразделением? И, понятно, что моя дивизия — не единственное подразделение, задействованное в будущем прорыве. К подготовке этой операции командование вообще подошло со всей серьезностью, и силы для этого накопили достаточно большие, но меня все равно терзали сомнения, что мы добьемся успеха.
Нет, в своих силах прорвать оборонительные порядки немцев я как раз не сомневался, но вот какой ценой это будет сделано и сможем ли мы потом в полной мере воспользоваться достигнутым результатом — большой такой вопрос. Все на самом деле будет зависеть от множества непредсказуемых факторов и в определенной степени от банального везения. Что говорить, если даже моя дивизия, которую хоть как-то тренировали и обучали, ещё достаточно сырое подразделение, на собранные для этой операции части РККА, большинство которых сформированы буквально только что, и вовсе без слез не взглянешь.
В общем, грустно все и непредсказуемо. Одно радует: сосредоточить дивизию на исходных позициях мы смогли, что называется, втихаря, и я искренне надеялся, что это станет для противника неприятным сюрпризом.
За сутки до начала операции я, проводив в немецкий тыл снайперскую роту с разведчиками (понятно, что уходили снайперы с разведчиками мелкими группами), неожиданно даже для себя решил провести совещание.
Почему-то начало меня терзать какое-то недоброе предчувствие, вот и решил перестраховаться.
На этом совещании я ещё раз проговорил порядок действий, который и так все присутствующие усвоили намертво, но не суть, главное не это, а то, что я приказал своим командирам рассредоточиться по линии соприкосновения.
Говоря другими словами, указал каждому из них его местонахождение во время проведения прорыва. А ещё назначил, что называется, преемников на случай, если не смогу командовать самостоятельно, мало ли, погибну или получу ранение, управление войсками при любом раскладе не должно быть утеряно.
В общем, случись что со мной, командование примет полковник Гаврилов, потом Кондратьев и так далее, нарисовал им всю цепочку преемственности власти.
Удивил, конечно, этим подходом народ, но пофиг, главное, чтобы дело не пострадало, остальное неважно.
Мне пришло в голову поступить так ещё и потому, что мы, по сути, хоть и действовали совместно, но никому из местного командования не подчинялись, вообще никому. Поэтому стоило подстраховаться, ведь прикомандированные мужики в полной мере владеют ситуацией и ничуть не хуже меня знают текущий расклад, поэтому есть надежда, что в случае чего не подведут.
Когда после совещания командиры отправились по указанным им подразделениями, я, поразмыслив недолго, поступил так же и со штабными работниками: разогнал их по подразделениям, оставив рядом с собой абсолютный минимум, без которого было не обойтись.
Вообще этот день у меня получился суетным и в какой-то степени напряженным, сам нервничал неслабо и народ нервировал, но когда добился чего хотел, неожиданно успокоился. Наверное, поэтому, когда мне доложили, что к нам из Москвы прибыли люди с большими погонами и возглавляет их мой брат, я даже не удивился и принял это как должное.
Единственное, велел рассредоточить прибывших по укрытиям, чтобы они не демаскировали командный пункт, и пошёл встречать брата, по которому даже соскучился, как это ни странно.
Нет, понятно, что я был в непонятках от его здесь появления, но вида не подал, просто обнял при встрече и пригласил в блиндаж, где временно обитал. Почему-то не хотелось мне тащить его в штабную землянку до того, как выясню, зачем он тут объявился, да и в целом захотелось посидеть за рюмкой чая с родным человеком и немного успокоить нервы.
Мы только и успели с ним принять по пять капель после того, как нам накрыли стол и мы остались наедине, как в блиндаж заскочил один из связистов, который доложил, что совсем рядом с нами работает немецкая радиостанция (о таком я велел докладывать в любое время суток немедленно, всё-таки секретность мы здесь навели неслабую, а подобное могло в момент похерить все приготовления).
Честно сказать, времени на реакцию у меня не осталось, потому что буквально через минуту после этого сообщения началась какая-то остервенелая затяжная бомбежка участка леса, где располагался мой штаб.