— Когда они проехали через Палиссак?
— Около часу дня.
На два часа у Роз была назначена встреча с Пайреном в замке. Сейчас уже почти три. Марсо боится даже думать о том, что могло произойти. Он зовет Рамиреса.
— Возьми двух бойцов и беги кратчайшим путем к ферме… Там Дюшан… Роз… Подходи осторожно. Мы боимся, не случилось ли беды.
— Пожалуй, уже поздно, — говорит Хосе Рамирес. — Я вижу к нам бежит по полю какая-то женщина.
— Это Соланж, — узнает Пейроль. — Одна. Бежит сюда, к замку…
— Да, конечно, уже слишком поздно, — говорит Марсо, чувствуя, как сжимается у него сердце.
Действительно, было уже слишком поздно. Пока штаб сектора проводил в замке совещание, машины дарнановцев ворвались в Бреньяду. Крестьяне в это время обедали. Они вначале решили, что приехали партизаны, и вышли из домов им навстречу. Когда же они заметили свою ошибку, бежать было уже поздно: дарнановцы в черных мундирах оцепили деревеньку.
Роз провела все утро за беседой с Соланж. После смерти Арамиса она впервые заговорила с Соланж о ее работе. Роз старалась хоть немного утешить девушку. Она рассказала о павших ранее героях, память о которых никогда не изгладится. Их жертвы были не напрасны, из скорби о них рождаются новые великие дела… Роз советовала Соланж работать, как можно больше работать, чтобы не оставалось времени для грустных мыслей и легче было преодолеть душевную боль. Днем Роз намеревалась отвести Соланж на первую деловую встречу, познакомить ее с товарищами по партии, которые заменят ей Жерара. Соланж, глотая слезы, обещала быть стойкой и достойной погибшего брата… Однако перед тем, как приступить к работе, ей хотелось еще раз побывать на его могиле. Ее неудержимо тянуло туда. Она все еще не могла поверить, что Жерара нет в живых. С ней не стали спорить и решили обедать без нее…
Стоя у большой печи, Дюшантиль наливала суп из объемистого чугуна; Мелани держала суповую миску. Дюшан спустился в винный погреб и нацеживал вино. Роз пошла к колонке набрать свежей воды. Сидя на своем обычном месте, в конце стола, старик-сосед в ожидании супа грыз сухой ломоть хлеба, лежавший у него на тарелке. Дом Дюшанов стоял позади других, и поэтому они последними узнали о прибытии немцев.
— Боши! — крикнул папаша Дюшан, возвращаясь в дом без бутылки.
У Роз тотчас же явилась мысль уйти через сад, а оттуда пробраться кукурузным полем в лес. Но дарнановцы уже бежали вниз по дороге — путь к отступлению в сторону леса был отрезан. Роз вспомнила о Соланж; она сейчас одна, на кладбище. Затем у нее мелькнула мысль спрятаться, но было уже поздно: на пороге дома появился Борденав-сын. В портупее, затянутый ремнем, он стоял, закинув голову, отбросив назад длинные, вьющиеся волосы, и с видом победителя смотрел на застигнутых врасплох людей.
— Ах, вот как! Семейка Дюшанов в полном составе! И в придачу та самая бабенка, которая нас интересует, эта маленькая шлюха-коммунистка!
Позади него виднелись два дарнановца, вооруженные новенькими автоматами, и немецкий офицер.
— Всем выйти! — закричал офицер.
Роз с гордо поднятой головой вышла первая. У дома стояло человек двадцать дарнановцев и с ними немцы. Некоторые из них ухмылялись.
— Ты что это так уставилась на меня? — орет Борданав, наступая на Роз. — Хочешь ночку со мной провести?
Он дает ей пощечину, от которой Роз чуть не падает.
— Марш! Пошевеливайся! Лицом к стене!
— Подлец! — кричит папаша Дюшан. — Ох!
Офицер ударил его хлыстом по лицу.
— К стенке, ты тоже!
Дюшан подносит руку к усам. По щеке у него течет кровь. Он молча становится рядом с Роз.
— Видал ты старого дурня? — говорит один из дарнановцев другому. — Вздумал еще разыгрывать из себя храбреца.
Дюшантиль и Мелани, белые как мел, взялись за руки, точно готовясь умереть вместе. Около них старик-сосед, шевеля губами, бормочет молитву.
— Обыскать дом! — командует офицер.
Дарнановцы бросаются в дом, ломают мебель, расшвыривают вещи, выбрасывают в окна белье. Старая Дюшантиль не в силах вынести этого зрелища. Она плачет.
Стоя у стены, Роз думает: «Они ничего не найдут, не могут ничего найти. Может быть, даже не убьют нас сразу. Они несомненно знают, кто я, и надеются, что им удастся заставить меня говорить…» Она вспоминает о товарищах, о десятках тех, кто сегодня вечером и в ближайшие дни будет ждать ее, о своих партийных руководителях: о Гарнье, с которым она была непосредственно связана по работе, о Гастоне, секретаре департаментского комитета… Всем им скоро станет известно: товарищ Роз, ответственная за сектор, провалилась… Она вспоминает о штабе сектора — он всего в трех километрах отсюда. Что с Марсо? Может быть, и его взяли? Нет, это невозможно, этого не может быть. Не так-то это просто. Марсо будет защищаться. У него есть оружие, бойцы… И вдруг в памяти возникает Соланж — одна, на кладбище. Только бы ей не пришла в голову мысль вернуться сюда… Лишь бы остальные спаслись…