Я к чему это говорю: может, и тебе стоило бы посмотреть на свои проблемы под другим углом и попробовать поискать решение в не совсем очевидных частях твоего устройства? Глядишь, и получится придумать что-нибудь толковое.
В этот момент я отвлекся на треск фрикциона катушки. За разговором совсем забыл про рыбалку, и хорошо, что не зажал этот самый фрикцион, а то килограммовый карпик мог бы и удочку своровать. А так все обошлось, и я даже вытащил рыбину без особых проблем.
Девчонка же, дождавшись, пока я достану карпа, посажу его в садок, помою руки и перезакину снасть, вдруг спросила:
— А что ты имел в виду, когда сказал «мне бы твои проблемы»? Вроде у тебя все хорошо, сидишь вон, развлекаешься…
Я только хмыкнул на это и ответил коротко:
— Недолго осталось развлекаться, врачи не более месяца обещают.
— Вот как? Ну-ка расслабься и не шевелись.
С этими словами дрожание воздуха как бы наползло мне прямиком на лицо.
Честно сказать, я в принципе ничего не почувствовал, и если бы не увидел движение этого марева, то так и не узнал бы, что девчонка что-то там делала. Она между тем снова заговорила.
— Ошибаются ваши врачи. Дней семь тебе осталось, слишком все запущено.
— Не скажу, что порадовала, но спасибо. Постараюсь закончить все свои дела за оставшееся время.
— Ты так спокойно говоришь о собственной смерти? — удивилась девчонка. На что я ответил, по привычке храбрясь:
— А что теперь переживать? Все мы когда нибудь умрём, просто кто-то раньше, кто-то позже, как кому на роду написано.
После довольно продолжительной паузы девушка задала неожиданный вопрос:
— Скажи, а ты хотел бы прожить ещё одну жизнь?
— Странный вопрос, и не ошибусь, если скажу, что любой человек хотел бы жить подольше, а лучше не один раз. Жаль, что это невозможно, — ответил я с привычной уже улыбкой и слегка потерялся от того, что собеседница сказала дальше.
— Я могу попробовать перетащить твоё сознание в какой-нибудь из соседних параллельных миров и помочь ему переселиться в подходящее тело. Не факт, что получится, тут как повезёт, но ведь тебе в любом случае терять нечего.
— Заманчиво, конечно, но есть одно но, — начал рассуждать вслух я, хотя в тот момент совершенно охренел. — Я не хочу отбирать у кого бы то ни было его жизнь, ведь тело, в которое ты переместишь моё сознание, кому-то принадлежит. Не, не хочу так поступать, даже учитывая, что своя рубашка ближе к телу, жизненные принципы важнее жизни, на то они и принципы.
Девчонка после небольшой паузы произнесла:
— Знаешь, меня радуют твои принципы. Покойный отец говорил, что я не умею разбираться в людях, но в данном случае и так понятно, что ты хороший человек, и мне ещё больше хочется тебе помочь.
Я на эту тираду только хмыкнул и ответил:
— Твой отец был прав, и я по жизни творил немало разной дичи, стоит только Афган вспомнить, но некоторые вещи даже для меня неприемлемы, тем более на пороге смерти и перед встречей с богом.
— Понимаю и принимаю. Но дело в том, что выкинуть кого-либо из его тела, чтобы занять его место, в принципе невозможно. В нашем случае нам придётся воспользоваться телом, которое только покинула так называемая душа из-за какой-нибудь травмы, несовместимой с жизнью. В любом мире каждую секунду кто-нибудь гибнет, так что подходящих нам тел будет довольно много. Нам останется только выбрать подходящий вариант, излечить его при помощи энергии жизненных сил твоего старого тела и подселить в него твою душу. Нет, как я уже говорила, не все просто и может так случиться, что у нас ничего не выйдет, слишком уж много переменных, но я думаю, стоит рискнуть, тем более что терять тебе нечего.
Я, слушая это все, задавался вопросом: мне действительно в кои-то веки повезло по жизни? Или все это плод моего больного воображения? Всё-таки опухоль головного мозга намекает на последнее. Но терять мне действительно нечего, поэтому и рассуждать не стоит.