— Запрошуй.
У мэра, кроме Михаила Списа, был прокурор, моложавый блондин, высушенный язвенной болезнью, и новый начальник милиции подполковник Сыч, плотный, полный, с лицом человека, который сам себе на уме. Старого начальника, полковника Козюберду, уволили на пенсию за поголовное истребление наркоманов.
Славко Тарасович грузно поднялся, вышел из-за стола, поздоровался с Иваном Григорьевичем за руку. Вид у мэра был крайне озабоченный. Таким его, жалким и растерянным, он еще не видел.
— Ты, Ваня, знаешь, что произошло. Эта мразь, Кувалда, продался, сволочь, одной инофирме.
— «Одной» — это не конкретно, — съехидничал Иван Григорьевич.
— «Экотерре». Ты имел возможность наблюдать ее с близкого расстояния. А вот то, что она регулярно нанимает киллеров, не разглядел. А еще ходил в разведку.
Это уже был вызов, притом при свидетелях, которые все, за исключением разве что Михаила Списа, олицетворяли собой местную власть.
На колкость Иван Григорьевич ответил колкостью:
— А вы, пан мэр, не разглядели Кувалду, вора в законе, а по совместительству он же самый крупный акционер патронного завода.
— Не заедайся, — примирительно сказал Славко Тарасович. — Мы все не без греха. Так что об этом помолчим. Прокурор дал санкцию на арест Кувалды. Остается его найти, но это уже компетенция милиции.
— Найдем… Не скоро, но, заверяю вас, найдем, — словно нехотя произнес подполковник.
— Ничего у вас не выйдет, — убежденно сказал Михаил. — На имя Юрия Алексеевича Мусиенко, то есть на вора в законе Витю Кувалду, в Борисполе заказан самолет на Мюнхен.
И прокурор, и начальник муниципальной милиции промолчали. Славко Тарасович крякнул, сго двойной подбородок дрогнул, как холодец на блюде.
— Куда он денется? Вернется. Вся его недвижимость в Прикордонном.
— И вся банда, — подсказал Михаил.
— Банду мы разоружим. Уже есть указ президента усилить борьбу с организованной преступностью.
«Значит, Кувалду он спрятал», — подумал Иван Григорьевич. Если раньше, еще месяц назад, он испытывал к своему школьному товарищу скрытую неприязнь, то сейчас он его ненавидел, ненавидел эту глыбу студенистого мяса, восседавшую в кресле мэра.
«Знает ли Тарас Онуфриевич, что мэр города Прикордонного дал возможность главарю банд сбежать в Германию?» С одним бандитом, когда тот стал мешать, покончить просто. Но в неприкосновенности остаются фирмы, подкармливающие бандитов. Та же «Экотерра». Патент выдавал ей мэр. Сейчас этот самый мэр, как бы подводя итог встречи, с готовностью объявил:
— Похороны профессора мэрия берет на себя. Есть вопросы? Нет вопросов. До свидания.
Первыми покинули кабинет прокурор и начальник муниципальной милиции. Михаил задержался:
— Может, вас, Иван Григорьевич, подвезти?
— Спасибо, я на «газели».
— Тогда до завтра.
— Завтра, Миша, уже сегодня. Так что утром подруливай к тете.
В кабинете остались двое — бывшие товарищи по юности.
— Ты знал о готовящемся убийстве?
— Нет.
— А не врешь?
— Ваня, клянусь, — приложив руку к груди, горячо произнес Славко Тарасович.
— Но Кувалда твой опричник.
— Ваня, я не Иван Грозный. Но, что правда, то правда. Кувалду держал при себе. А ты думаешь, наши главные тузы не держат при себе бандитов с миллиардными состояниями? Тузам это выгодно. Меньше страха за свою жизнь. Мне Кувалда помогал поддерживать в городе порядок.
— Бандой?
— Пусть бандой. Главное — результат. Она пока единственная реальная сила. Да будет тебе, Ваня, известно, я имею дело не с обычным народом, а с вэпэкашным. Этот народ умеет в мгновение ока сотворить и безобидную мышеловку, и собрать межконтинентальную ракету. Что закажешь…
— А почему ты за поддержкой никогда не обращаешься в Союз офицеров?
— Что ты, Ваня?.. Да меня бы Клев…
— А чем тогда занимается твоя милиция?
— Чем… Разгонять буду. Буду очищать от Кувалдиной мрази.
— Думаешь, очистишь?
— Если честно — не смогу. Не позволят. Рыночные отношения предполагают в силовых структурах наличие криминального элемента. Без этого элемента не состоится рынок. Как бы не усердствовали наши реформаторы. Ты, Ваня, был на Западе, наблюдал. Если мэр не дружит с теми, кто убивает, его убьют.
— Чего же ты ждешь?
— Новых выборов. Тогда гори вся эта мэрия желто-голубым пламенем…
— Ну, сгорит. А дальше?
— А дальше… Без жестокого диктатора порядка уже не навести.