на шум, исходящий справа из-за нового высокого
забора. Мэр подошел к нему и легко отогнул
дюралевое шероховатое покрытие, прикрученное
тонкой проволокой к редкой решетке, через которую
легко мог пролезть человек. За решеткой он увидел
большую строительную площадку, строительную
технику и несколько рабочих, перетаскивающих
арматуру. В углу площадки стояла сторожка, возле
которой немолодой уже человек кормил большую
собаку неизвестной породы.
“Не припомню ничего про такое строительство
высотного дома…”
Забор
примыкал
к
питомнику,
из
которого
раздавалось блеяние барашка, крики петуха, ржание
лошадей и еще какой-то шум всполошившихся
66
животных. Мэр отошел от забора и сразу же обратил
внимание на одиноко стоящий посреди дороги
легковой
автомобиль.
Он
показался
Мэру
подозрительным. Ведь до соседнего городка,
населенного арабами, считающимися формально
гражданами этой страны, а на самом деле пятой
колонной и потенциальными террористами, совсем
не далеко.
“Совершат теракт, смоются, и ищи-свищи потом”,
подумал Мэр и вытащил из заднего кармана
спортивных брюк мобильный телефон. – “Позвоню в
полицию”.
И только он собрался это сделать, как вспомнил, что
он сам под следствием.
“Нет, звонить в полицию не буду. Это, по всей
видимости, молодежь местная. Но почему они
закрылись, выключили фары и сидят там?”
Мэр быстро прошел мимо автомобиля, но внутри
никого не увидел. Поравнявшись с рощей, бросил
взгляд на нее и заметил светящиеся точки…
Зверь
загрустил.
Надвигалась
пищевая
катастрофа. Сначала исчезли змеи и ежи, потом и
бурундуки, ловить и убивать которых, из-за их
неповоротливости, он обожал. По-видимому, они
оставили рощу днем, кода он спал, но каким
образом? Непостижимо… А поздним вечером вожак
шакалов исполнил пантомиму, очень похожую на
лисью, только завывания после прыжков и верчения
были исполнены более грубым, чем у вожака лис,
голосом. Когда остальные шакалы сгрудились возле
вожака, Зверь не выдержал – бросился и убил
четверых. Шакалы в страхе разбежались, но через
67
некоторое время вновь собрались, опасливо
озираясь. Вожак опять исполнил свою пантомиму и
стая, так же, как и лисья, направилась в сторону
моря. Насытившийся Зверь лежал, прислонившись
спиной к своей любимой сикоморе, и глядел
осоловелым взором на дорогу, где стоял одинокий
гладкий камень на колесах. Увидел он и этого,
прямого и высокого, который подошел к забору, а
потом вернулся к гладкому камню и быстро пошагал,
огибая рощу.
“Интересно”, - подумал Зверь, - “ а эти прямые
съедобны или нет? Нужно проверить. Хоть и не
часто, но они проходят мимо, а вот этого высокого я
вижу не первый раз. Чем же теперь питаться. Ну,
доем я оставшихся двух шакалов, а потом? Может,
птицы, но их осталось совсем мало. Белые аисты
исчезли на второй день, остались только совы и
всякая мелочь, которая легко упархивает от меня ”
Последние дни он почти перестал спать. Шум сверху
становился невыносимым. Вечером, вылезая из
норы, которую он себе сам вырыл, Зверь замечал,
что огромная площадь, ранее занятая зарослями,
становится все глаже и глаже. Если так дальше
пойдет, то скоро гладкие камни на колесах,
выпускающие ядовитый газ, начнут носиться рядом с
рощей.
Наступила ночь, а Зверь не пошел как обычно на
охоту, а лег на подстилку и тяжело вздохнул.
“Завтра обязательно проверю, съедобны ли прямые.
Хотя о чем я думаю – нужно спасаться и чем
быстрее, тем лучше. Может, пойти на юг вдоль
берега как все остальные?”.
С этой мыслью он и уснул.
68
Вернувшись с прогулки домой, Мэр позвонил
адвокату.
- Послушай, это законно, что они начали вырубать
заросли и ровнять землю под микрорайон через
неделю после моей подписи? Ведь нужны еще
подписи Земельного фонда и Министерства Охраны
окружающей среды.
- Я проверял их документы несколько дней назад и
все подписи там стояли, хотя не уверен, что они
подлинные…
- Ничего себе! А что ж ты шум не поднял, не
сообщил мне?
- Это не мое дело.
- А чье?