- Вы, видать, из Москвы? – поинтересовался Володя.
- Да нет, я в командировке был в Иране – инженер я,
нефтяник, а вернее геофизик.
- Ну и много у них нефти?
197
- Вы не представляете, как много.
- Вот вы геофизик, а в погоде разбираетесь?
- Нет, это метеорологи разбираются иногда, хотя и
они по сути геофизики.
- Что-то мне погода не нравится, - заметил Володя. –
Тучи вон какие-то ползут.
- Ничего, товарищ лейтенант, паром у нас мощный –
и 9-й вал выдержит.
Покурив, Володя вернулся в каюту. Танабаев
продолжал храпеть. Вспомнил, что в тревожном
чемоданчике должна быть вата еще с прошлых
учений, где он получил солнечный удар во время
обеда на открытом воздухе. Снял фуражку, чтобы
сполоснуть лицо, и забыл потом одеть. Солнце тогда
светило в затылок… Лейтенант из санчасти, его
приятель, принес целый пакет ваты, чтобы
остановить кровь из носа. Часть из этой ваты должна
лежать в чемоданчике. Володя открыл его, но вату
не нашел. Потом вспомнил, что затолкал ее в
боковой кармашек. Действительно, так и оказалось.
Хватило, чтобы смастерить затычки, которые он
затолкал в уши, после чего облегченно вздохнул.
Открыл бутылку водки и сделал четыре больших
глотка. Бутылка, слава Богу, закрывалась пробкой
взятой им на соседнем столе в ресторане.
Сон нахлынул теплой и мягкой волной без лишних
воспоминаний
и
обдумывания
предстоящих
событий.
Проснулся от удара предметом, упавшим сверху.
Оказалось,
это
один
из
блестящих
шаров,
приделанных “для красоты” к спинкам кроватей.
198
Предметы в каюте пришли в движение: вещи, шкаф,
тумбочки. Через определенные промежутки времени
все проваливалось вниз, а потом вздымалось на
приличную высоту.
- Что это?! – закричал испуганный Танабаев.
- Шторм это, хотя откуда тебе знать – ты же из
Казахстана.
- Мы все потонем, товарищ лейтенант?
- Не все. Те, у которых окажутся спасательные круги,
поплывут в дальние страны…
Страх в глазах рядового приобрел опасную окраску.
Он в ужасе бросился к входной двери, но Володя его
остановил:
- Стой! Я пошутил. Для нашего парома это не шторм,
а простая качка.
Говоря эти слова, Володя внутренне в них
сомневался, но виду старался не подавать.
Танабаев немного успокоился.
- Товарищ лейтенант, дайте мне, пожалуйста,
сигаретку – мои намокли.
Володя протянул ему три штуки, которые он
затолкал куда-то далеко в потайной внутренний
карман.
“Сколько им говорят, что ничего лишнего к форме
пришивать нельзя, но бесполезно”.
- Да ты кури, кури – разрешаю. Я и сам закурю.
Они лежали на кроватях молча и нервно курили, а
шторм, судя по всему, все крепчал и крепчал.
Пришлось повалить на пол шкаф, чтобы он при
199
очередном завале судна набок не свалился на них.
Володя все-таки не выдержал и открыл дверь, чтобы
посмотреть, что там творится, и напрасно: туча
брызг мгновенно окатила его с ног до головы. Такого
поворота событий он не ожидал.
Володя закрыл дверь и внимательно осмотрел
себя. Дождь обрызгал только гимнастерку. Он снял
ее, повесил на спинку кровати, залез под одеяло
прямо в галифе и попытался уснуть, но при таком
шторме и периодических испуганных вскриках
Танабаева это было совершенно невозможно.
Вдруг паром тряхнуло и качнуло так, что обе
кровати, ударившись друг об друга, вытряхнули
своих обитателей на пол. После этого судно
замерло, и наступила полная тишина, которая
продолжалась минуту,
после
чего
послышался
возбужденный говор толпы, высыпавшей на палубу.
Володя одел мокрую гимнастерку и тоже вышел
наружу. Из кают начали выходить даже самые
нелюбопытные. На палубах все глядели вперед по
курсу парома, обращая внимание вновь прибывших
на совершенно непонятное явление: множество
радуг, заключенных одна в другую, как матрешки,
закрывали пространство впереди словно ширмой.
- Я такого никогда не видел! – восторженно, но с
долей испуга, проговорил интеллигентный сосед,
протягивая Володе пачку Кэмела. – Этого просто не
может быть физически – это я как геофизик заявляю.
К ним подошел сержант Павлов с солдатами.