— Хм-хм, может быть, может быть. Задумчиво сказал Олаф.
— А с момента вступления Мексики в войну против «стран Оси». Уже сама Мексика попадет под действие закона о «ленд-лизе». Кроме оружия для её армии, возможно удастся и что то в плане производственных мощностей для её промышленности приобрести у США. Олаф ты как самый сведущий скажи, какие сейчас в Мексике есть оружейные производства?
Олаф скривился и сказал.
— Да какие там производства, так пару заводов делающих стрелковое оружие. Государственная компания «Fabrica de Armas» делают винтовки, пистолеты, сейчас планируют начать выпускать ещё и миномёты. И компания «Mendoza» те ещё и ручные пулемёты «Mendoza» C-1934 для армии делают. Пороховой завод, вроде в середине тридцатых модернизирован. Это всё что знаю. Поэтому то Карденас двумя руками за, что бы вместе с нами оружейное производство Мексики развивать.
— Да уж, маловато. Не совсем понимаю почему так сложилось. Ведь у Мексики есть и чёрная и цветная металлургия, основа оружейного производства. Почему так сложилось, что собственных оружейных производств почти и нет?
— Много факторов на это повлияло как исторических и экономических так и политических, а сейчас всё в оборудование и инженерно-технические кадры упирается. Это Ричи тебе не штаты где за день из безработных можно укомплектовать технически подготовленными кадрами, сотню или больше заводов и фабрик. Это Ричи Мексика, безработных здесь тоже хватает но инженерных кадров очень и очень мало.
— Понятно, ладно пока этот вопрос отложим. Продолжаю дальше как нам агрессии США избежать.
— Нам нужны свои СМИ на территории США. Если удастся у большинства населения штатов создать дружественный настрой в отношении Мексики. То сомневаюсь что госдеп осмелиться на войну. Им потребуется невесть сколько времени и сил что бы изменить мнение народа. А может и не удаться, наши СМИ тоже ведь безмолвствовать не будут. Поэтому и желательно максимально прибрать к рукам останущиеся бесхозными СМИ, когда госдеп Херста «закопает».
— Это понятно, возражений нет. На сколько финансов хватит настолько и приберём наследство Херста. Кто то ещё что то добавить хочет? Сказал Олаф.
— Если «добровольческий корпус» это кадровый резерв. То и состав его должен соответствовать. Не только пехота, артиллерия, связь и инженерно-сапёрные части. Но и горно-егерские, бронетанковые и авиационные части. Сказал Саблин.
— Ещё следует проработать вопрос по политикам в Вашингтоне. Кого-то из сенаторов и конгрессменов, мы уже можем «взять за жабры» прямо сейчас. Их не много, но они есть. И в случае решения правительства США об агрессии в отношении Мексики, могут поднять бучу и сорвать принятие такого решения. Но закон от 38 г. «Акт о регистрации иностранных агентов» (Foreign Agents Registration Act), пока ни кто не отменял. И думаю что публичными политиками после этого, они пробудут не долго. Поэтому следует рассматривать это как запасной вариант, на самый крайний случай.
— Возможно, нам стоит попробовать наладить связь с американскими профсоюзами, конфедератами южных штатов, да со всеми движениями и организациями, что могут выступить нашими союзниками в штатах. Добавил я.
Минут десять все молчал. Потом Олаф сказал.
— Полковник до моего отлёта в Мехико, подготовьте пожалуйста план, из каких частей и в каком количестве должен состоять корпус.
— И проработайте более детально ваше предложение по политикам в Вашингтоне. На кого из сенаторов и конгрессменов, в крайнем случае, мы там сможем рассчитывать.
— Сделаю. Ответил Саблин.
— А ты Ричи тогда иди к мистеру Кацману. Подготовьте мне до отлёта расчёты, что нужно и в каком количестве, для организации обучению тестовой методики нужного количества специалистов.
— Олаф, специалистов готовить нужно не один год, их придётся искать. В штатах в Европе, по всему миру. А вот подготовить помощников им, это можно за два-три месяца. В общем всё с профессором тебе до отлёта распишем.
— Тогда закончили на сегодня. Мне до отлёта ещё дел нужно немерено переделать. Сказал Олаф.
Я пошёл к Моисеичу. Вот он сейчас обрадуется, думал я. Главное, что бы не помер с расстройства, от новости о свалившемся гигантском объёме срочной работы.
Моисеич выдержал. К полуночи черновой вариант с расчётами и выкладками мы с Моисеичем закончили. Оставил на него с помощниками уточнения и конкретизацию нюансов. Поехал домой можно сказать на автопилоте. Заснул ещё в момент падения на кровать.
Четверг выдался очень насыщенным днём.
Озадачил главного технолога корпорации, изготовлением двух десятков аквалангов.
Съездил в экспериментальное КБ Якоба. Там работа кипела и явно успешно двигалась. Вот так бы сразу.
На радиозаводах застрял до конца дня. Вывезла целая куча мелких неполадок, при длительной работе бытовых СВЧ печек. Что-то просто исправили перекомпоновкой печи, а вот кое с чем, технологам придётся повозиться. Тоже самое было с телевизорами и переносными приемниками. Лезли всякие мелкие и не очень неисправности. В этот раз даже пришлось успокаивать наших технологов и начальников производств. Что это естественный процесс, подготовки к серийному производству. Поэтому и настаивал на столь долгих полевых испытаниях, что бы нас потом рекламациями не замучили. Там меня и застал звонок Олафа.
— Ричи, тут к тебе человек приехал от наших друзей. И ждёт тебя, у меня в кабинете. Это очень важно, приезжай.
«Очень важно» Олаф выделил тоном.
— Хорошо, еду.
По дороге размышлял, что бы это значило. У меня есть связник Хосе. Вопросы координации наших дел с СССР, решают Олаф и Джона. По линии НКВД возможно что Саблин. Да чего гадать сейчас узнаю.
Поставив машину на стоянку, поднялся в кабинет к Олафу. Вместе с Олафом в кабинете был ещё один человек, лет тридцати пяти, по скулам и глазам понятно, что с большой долей восточной крови. Олаф нас друг другу представил и сказал, что его просили оказать всяческое содействие нашему гостю. Гостя звали Соболев Николай Иванович.
Я вопросительно посмотрел на него. Соболев сказал, что нам нужно побеседовать с глазу на глаз. Я предложил пройти ко мне в кабинет и там поговорить, что мы и сделали. От кофе, чая и лимонада он отказался. Достал из кожаной папочки лист бумаги и сказал.
— Если вас это не затруднит мистер Зейтц, ответьте на вопросы на этом листе.
Я взял листок и стал читать вопросы, написанные на русском языке. Прочтя первые пять вопросов, я уже точно знал, что в этом времени или мире я не один и второй «попаданец» находиться у наших.
1) Как звали первого космонавта земли?
2) Что было на голове Горбачёва М.С.?
3) Что обещал показать Никита Сергеевич американцам, с трибуны в Нью-Йорке?
4) Кто принимал парад победы на Красной площади 24 июня?
5) Сколько пальцев не хватало и на какой руке, у Ельцина Б.Н.?
6) Кого оставил приемником на своём посту Ельцина Б.Н.?
Нет смысла перечислять остальные вопросы, они были того же плана. Я стал отвечать на них. Чувства конечно переполняли меня. И облегчение, что теперь не нужно доказывать «что ты не верблюд». И сожаление о том, сколько времени потеряно. И радость от того что многое теперь можно будет делать быстрей и проще. Ответив на все двенадцать вопросов, отдал лист с ответами обратно Соболеву.
Тот, достал из папочки ещё один лист и стал сравнивать ответы. Сравнив убрал листы назад в папочку. И достал оттуда конверт.
— Это вам, прочтите пожалуйста.
Я взял у него конверт, без всяких надписей, вскрыл и прочитал. Это было официальное приглашение посетить Советский Союз. Письмо было на русском языке, к нему был подколот перевод на английском. Подписано письмо было Сталиным И.В.
— И когда надо ехать? Спросил я.
— Это зависит от вас. Как только вы будете готовы, мы можем ехать, ответил Соболев.
— Давайте тогда не будем откладывать, решим прямо сейчас.
Я позвонил Олафу, тот ни куда не ушёл, был у себя в кабинете. Я сказал, что сейчас зайду к нему вместе с нашим гостем.