— Да, — сказал Бахметьев, которому очень хотелось рассказать всю историю воспитания Ермашева.
— Ну и ладно, — совершенно некстати ответил Плетнев, и это было обидно. Что он, засыпал, что ли? Почему не мог как следует разговаривать?
Наступила тишина, и, чтобы что-нибудь сделать, Бахметьев повернулся и включил вентилятор. Потом повернул его на Плетнева: пусть проснется.
— Слушай, — вдруг сказал Плетнев, — ты женат?
— Женат, — ответил Бахметьев. — Кажется, удачно, и сын со мной остался от моего первого брака.
— Сын, — повторил Плетнев. — А вот у меня сына нет. Помнишь Катерину? Ту, к которой ты из корпса ходил. Девять лет с ней женаты, а детей нет. Обидно.
Это было совершенно неожиданно, и Бахметьев промолчал. Да и что он мог ответить?
— Думали приемыша какого-нибудь взять, — продолжал Плетнев, — да все не попадался. Одного я как-то привел, да он удрал. Вот теперь собаку держим.
Снова наступила тишина, и наконец Плетнев встал:
— Ладно, уже к шести время подходит, и ветер как-будто улегся. Может, отправишь меня на мою квартиру?
— Есть, — ответил Бахметьев. — Сейчас прикажу спустить катер.
