Лазо опустил бинокль и повернулся к Безуглову:
— Два артиллериста, говоришь?
— Два!
— В огонь не пускай их! — приказал Лазо. — Береги, они нам пригодятся.
— И я так думаю, товарищ главком.
Неожиданно Лазо опустился на землю и присел на корточки. Кларк и Безуглов последовали его примеру. Вынув из шинельного кармана блокнот и толстый синий карандаш, командующий испытующим взглядом посмотрел на Безуглова.
— Хочешь из пушек бить, так сумей их отбить.
— Голыми руками не возьмешь.
— Я тебе помогу. Бери кларковскую сотню (ее так стали называть после гибели Назарчука), обойди слева по пади, — при этом он стал чертить карандашом план, — и атакой отрежь орудийную прислугу. Пушкарей своих не забудь взять, пусть они повернут орудия против семеновцев и бьют по ним, сколько хватит сил и снарядов. А ты с сотней возвращайся обратно.
У Безуглова загорелись глаза. «Отрезать орудийные расчеты, — подумал он, — рискованно, опять же сотню могут смять, и от нее, дай бог, уцелеет половина. Не лучше ли без сотни?»
— Мне конники не нужны, — сказал он решительно. — Пойду один и пушкарей своих позову. — И, не дожидаясь ответа командующего, Безуглов привстал и быстро зашагал.
— Степан Агафонович! — крикнул ему вслед Лазо. — Поди сюда!
Безуглов вернулся. Ему показалось, что командующий недоволен его решительностью и не позволит ему без сотни начать атаку. Он готов был возразить и уже мысленно подбирал слова. Но Лазо молча обхватил его за плечи и прижал к себе.
— А теперь иди! — сказал он, отпуская казака.
Степан, ошеломленный поступком командующего, закусил от волнения губу, отвернулся и побежал.
Когда Безуглов скрылся, Кларк спросил:
— Давно его знаешь, Сергей Георгиевич!
— Он в Красноярске перебежал к нам из казачьего дивизиона. С тех пор и не расстается со мной. Жизнь мне спас в Иркутске, в опасные разведки ходил. За советскую власть готов голову сложить… В партию собирается вступить.
— И мне бы следовало, — заметил Кларк.
— И тебе, Борис Павлович! Вот получишь у меня скоро другую сотню и займешься только разведкой. Отличишься в бою — и подавай заявление в партию.
Лазо, беседуя с Кларком, продолжал пристально следить за неприятельскими орудиями.
— Что ты видишь? — спросил Кларк.
— Степан, кажется, захватил батарею. Дула поворачиваются на юг.
Так оно и было. Безуглов, покинув Лазо, поспешил к пушкарям.
— Ребята! — сказал он. — Главком приказал захватить батарею.
— Это дело, — весело промолвил один из артиллеристов, — пущай твоя сотня захватит, а тогда мы уж постреляем.
— Так не выйдет.
— А как же?
— Втроем проберемся к орудиям.
— Так тоже не выйдет, — перебил Безуглова сухопарый артиллерист с длинными до колен руками.
— Кто же тут командует? — рассерженно спросил Степан. — Главком аль ты? — И, не дожидаясь ответа, приказал: — Разговоры отставить! За мной!
Они спустились в падь и побежали по теневой стороне. В том месте, где от гребня до дна низины пролегла трещина, Безуглов и артиллеристы поднялись наверх. Невдалеке стояла батарея.
— Ну, пушкарь, — спросил, заметно волнуясь от предстоящей схватки, Степан у артиллериста, предлагавшего захватить батарею всей сотней, — отобьем пушки?
Артиллерист кивнул головой.
…Одна за другой полетели три гранаты в орудийные расчеты, а через несколько минут в степи раздался грохот такой силы, словно били три батареи, а не одна.
За Могойтуем стояли хунхузы. После артиллерийской стрельбы они готовились к броску на Андриановку, чтобы захватить штаб фронта вместе с командующим. За поимку Лазо атаман обещал много золота.
Но неожиданно по хунхузам ударил снаряд, за ним другой, третий. Несколько лошадей упало, в рядах возникло смятение, конная лава отшатнулась и смяла задние ряды.
Кларк, Метелица и Бронников нетерпеливо ждали сигнала. Когда Балябин скомандовал: «В атаку!», в степь ринулись три сотни всадников, загибая фланги.
Лазо неотрывно наблюдал за аргунцами, а когда отрывал бинокль, то в его молодых глазах играло солнце. Над его головой плыли редкие курчавые облака. Горький запах полыни и цветов приятно щекотал ноздри. Лазо был рад очередной удаче Безуглова. Теперь он не сомневался в том, что Степан сможет командовать отдельным отрядом, и тут же решил: его и Кларка назначить командирами особых разведывательных сотен. И в Кларке Лазо не ошибся. Борис, скача впереди своей сотни, вихрем пронесся стороной от хунхузов и, зайдя им в тыл, развернулся широким фронтом.