Лазо (это он, узнав о неудаче Канского полка, выслал Безуглова с небольшим отрядом) вскоре выехал сам на передовую.
— Не боишься пуль? — спросил он у Саши.
— Нет, товарищ главком.
«Чандлер» понесся вдоль фронта, растянувшегося на несколько километров. Осмотрев позиции Аргунского полка, командующий поехал обратно. Предстояло пересечь безлесную лощину. Солнце било косыми лучами в ветровое стекло машины. Саша, потеряв ориентир, незаметно свернул в сторону и, приблизившись к противнику, помчался вдоль семеновских рядов. Белые, не понимая, в чем дело, с любопытством рассматривали несущуюся машину. Лазо, вглядевшись в незнакомых людей, увидел на плечах у них погоны. «Вот и попали тигру в пасть», — подумал он, но не растерялся и спокойно спросил у шофера:
— Куда ты меня завез? Не видишь, что ли, семеновцев? Поворачивай к своим!
Саша резко повернул голову в сторону и только сейчас, увидев золотопогонников, понял, что командующему грозит смертельная опасность, но спокойствие Лазо передавалось ему: он круто развернул машину и дал полный газ. В воздухе засвистели пули.
— Проснулись, — с усмешкой заметил Лазо.
Саша, крепко сжимая баранку, гнал машину.
— Спрячь голову, товарищ главком! — повелительно крикнул он, обернувшись.
Если бы Лазо мог взглянуть в эту минуту на Сашу, то не узнал бы его — глаза в ужасе застыли на бледном лице. Только когда стихло жужжание пуль, Саша почувствовал, как сильно напряжены его руки и ноги. Он не сомневался, что по приезде в штаб командующий отстранит его от работы, а то и под суд отдаст. И вдруг над его ухом раздалась неторопливая речь Лазо:
— Видишь, там какой-то человек бредет… Вроде как раненый. Гони к нему!
Безуглов услышал рокот мотора. «Живьем я все равно не дамся, — решил он, — как же будут без меня Маша с Мишуткой?» Степан остановился и с трудом вскинул винтовку, но ослабевшие руки выпустили ее. Он нагнулся, чтобы поднять ее, но, обессиленный, сам упал и уже не слышал, как подле него остановился «чандлер».
Лазо выскочил из машины и наклонился над казаком.
— Да ведь это Степан! — взволнованно произнес он. — Как он здесь очутился?
Командующий поднял Безуглова и перенес в машину. Теперь все его мысли были заняты одним — спасти во что бы то ни стало жизнь казаку.
Ночью в вагон прибыли командиры полков и отрядов. Лазо изложил им план наступления.
— Выйдет у вас? — спросил он. — Не увлечетесь, как Канский полк?
— Голову на плечах надо иметь, — пробасил Балябин.
— Голова головой, а действия наши надо все же координировать, — вмешался Кларк.
— Что ты предлагаешь? — спросил Лазо, насупив брови.
— Балябина назначить твоим помощником, он-то и будет координировать эти действия, а командиром Аргунского полка — Метелицу.
Брови у Лазо сразу поднялись:
— Дельное предложение! Ну как, Балябин, согласен?
— Я солдат революции, прикажут командовать ротой — буду ротой командовать, взводом — приму взвод.
Последнее Балябин сказал, как показалось командирам, ради красного словца.
Вспомнили — на прошлой неделе Лазо отчитывал его за чрезмерное увлечение спиртным, укорял, стыдил. Балябин не выдержал и взмолился: «Ударь, но не стыди больше». А Лазо ему в ответ: «Ты ведь человек с образованием, еще до революции занимался агитацией, коммунист. Как же казакам с тебя пример брать?» — «Ну, не буду, Сергей Георгиевич, пить. Раз слово дал, значит, не буду».
Лазо в ответ на заявление Балябина прямо сказал:
— Рисуешься.
— Я правду говорю, — пробасил Балябин, — хочешь — верь, хочешь — нет, но с прошлой недели слово мое нерушимо. Что прикажешь, то буду делать.
— Тогда хвалю, — сказал командующий и тут же заметил в стороне командира Канского полка с забинтованной головой. Невольно вспомнив Безуглова, Лазо с иронией в голосе спросил:
— Вас сильно ранило?
— Не так чтобы очень, — смущенно ответил командир.
— В наступлении или при отступлении?
Командиры улыбнулись, а Журавлев и Атавин громко рассмеялись.
— Когда отходил на Ага.
— Кто прикрывал отход?
— Я с одной ротой.
— И до самого Могойтуя?
— Почти.
Лазо резко встал. Все ожидали, что он обрушится на командира. Так оно и вышло. Голос его строго зазвучал с первых же слов:
— Я много раз предупреждал вас всех: докладывать только правду, иначе мне трудно принимать решения. То же самое вы должны требовать от ваших младших командиров. А на деле что получается? — Сверлящим взглядом он посмотрел на командира Канского полка. — Не вы прикрывали отход своих бойцов, а десять казаков из особой сотни, которой командует даурец Степан Безуглов.