— Не знаешь, что бог велел делиться? — поддержал товарища парень постарше — этот уже, вероятно, прошел армию, а скорее всего, и зону.
— Щас я с тобой поделюсь, — посулил Николай; они приближались, и он все же выхватил свое оружие. — Первый разряд — в яйца. На всю жизнь импотентом останешься.
— Это еще чо за х…ня? — не впечатлился глашатай божьей воли. — Бритва, что ль?
— Ты ею жопу бреешь? — подхватил щекастый третий. — Педик, что ли?
Черт, эти троглодиты даже не знают, что такое электрошокер, понял Николай. Придется все-таки демонстрировать им на практике… чего ему не хотелось. Само собой, не из гуманизма — просто ему никогда еще не приходилось делать это прежде, и, хотя он внимательно изучил инструкцию, в глубине души он не был уверен, что все получится, как надо. К тому же их четверо, и если участь первого не образумит остальных…
Он бросил быстрый взгляд вправо, на все-таки пытавшегося обойти его сбоку четвертого, и увидел валявшуюся на полу будки пустую бутылку. Идея созрела мгновенно: Николай резко нагнулся, перекладывая шокер в левую руку, а правой подхватил бутылку и что есть силы хватил ею о железный каркас будки. Брызнули осколки, а в руке у Селиванова осталась «розочка» — ощетинившееся острыми зубцами горлышко. С этим оружием в одной руке и шокером в другой он медленно двинулся на врага.
— Шо, не поняли?! — крикнул он, старательно имитируя блатную истерику из кино… а может, просто давая выход собственному страху. — Ща порежу, суки, на британский флаг!
— Да ты чо, псих? — отшатнулся четвертый, когда «розочка» сверкнула перед его лицом. — Да ну его, пацаны, видите, он совсем п…данутый!
— Да ладно, ладно, — откликнулся старший, также отступая, — уж и поприкалываться нельзя…
Несколько шагов они пятились, затем, убедившись, что противник их не преследует, развернулись и вихляющей походкой пошли прочь.
Николай почувствовал, как горячая волна прилила к коже, а ноги вдруг стали совсем ватными, и ему пришлось прислониться к грязной стене дома. Так страшно ему еще никогда не было. Ему не раз доводилось получать угрозы в связи с его статьями, и он знал, что переходит дорогу серьезным людям, в принципе способным на убийство… но тогда опасность была теоретической и лишь еще больше его раззадоривала. А теперь… это было так близко и реально… и так глупо. Никакое не сенсационное расследование, просто кучка тупых гопников… К черту, надо убираться отсюда как можно скорее!
И все же они трусы, с мстительным удовлетворением подумал Николай, когда его пульс немного успокоился. Вчетвером сбежали от одного, вооруженного, прямо скажем, очень хреновым оружием (если не принимать в расчет шокер, действия которого они не знали). Притом, что у самих, вполне возможно, имелись ножи. Достаточно было лишь продемонстрировать им свою решимость… Впрочем, не так ли ведут себя и многие хищники, нападающие исключительно на больных и слабых? Но все равно, лучше здесь не задерживаться.
До конца улицы Дзержинского Николай добрался без дальнейших приключений. Улица уперлась в перпендикулярное шоссе, за которым высилась бесконечная бетонная стена с рядами колючей проволоки поверху. Судя по фарфоровым бляшкам изоляторов, проволока была под током.
Комбинат.
Николай обратил внимание, что вдоль забора нет тротуара. Проектировщики определенно не хотели, чтобы люди ходили — или стояли — возле самого комбината. Тому способствовали и знаки «Остановка запрещена» по обе стороны улицы. Тротуар имелся лишь на противоположной забору стороне — там, куда вышел Николай. Помня слова старухи, он повернул направо.
Дома, шедшие по правой стороне дороги, не подходили к ней вплотную, а прятались в глубине дворов за деревьями; это были первые зеленые насаждения (впрочем, сейчас уже почти лишившиеся листвы), которые Селиванов увидел в Красноленинске. Он подумал, что здесь проявилась вовсе не забота городских властей о благоустройстве, а желание затруднить обзор комбината из окон. Хотя, как прикинул Николай, с верхних этажей и тем более с крыш территория за забором все же должна просматриваться, пусть и под большим углом и в отдалении. Эти дома тоже не превышали пяти этажей, но выглядели заметно добротнее предыдущих. Застройка сталинских, а то и дореволюционных времен, причем поддерживаемая в приличном состоянии. По крайней мере, поддерживавшаяся до сравнительно недавнего времени. Кто здесь живет, интересно? Если тоже работники комбината, то, видимо, не простые работяги, а персонал рангом повыше.