Николай миновал второй поворот забора, чертовски напоминавший первый. Справа показался остов недостроенного многоэтажного здания — похоже, скорее казенного, чем жилого — возвышавшийся над огромной заброшенной стройплощадкой. От некогда ограждавшего его деревянного забора уже почти ничего не осталось, и Николай хорошо видел груды заросшей бурьяном земли, какие-то вросшие в грязь бетонные кольца и катушки из-под кабеля (сам кабель, видимо, давно растащили), стопки сгруженных на землю плит, уже поросших кустиками, сожженные останки «КАМАЗа», утонувшего в грязи по ступицы, и даже, кажется, ржавый скелет рухнувшего на землю крана вдалеке. Внезапно раздался злобный лай, и из-за ближайшей груды мусора выбежала тощая облезлая дворняга грязно-рыжей масти; Николай посмотрел на нее с опаской, но решил, что она не отважится напасть. Однако, стоило ему сделать еще несколько торопливых шагов по тротуару, как за первой псиной последовали другие. Поначалу они лишь гавкали с территории стройки, но, едва вся стая собралась вместе, устремились, подбадривая себя лаем, к одинокому прохожему.
Николай понял, что обойтись игнорированием не получится, и резко повернулся к ним, вновь запуская руку в карман за шокером. Псы шарахнулись назад, словно отброшенные его взглядом, но не более чем на пару шагов. А затем все же выбежали на тротуар, окружая его полукольцом.
Николай понял, что стоит повернуться к ним спиной, и они набросятся — поэтому ему пришлось развернуться и двигаться спиной вперед. Те собаки, на которых он смотрел прямо, отступали, приседая на задние лапы и захлебываясь яростным лаем, но при этом оказавшиеся на периферии его зрения периодически делали попытки прорыва, так что приходилось резко поворачивать голову из стороны в сторону. Мимо проехала машина (кажется, это была «Нива»), водитель протяжно просигналил, отгоняя собак со своего пути, но не замедлил ход. Николай на миг отвлекся на автомобиль, иррационально надеясь на помощь — и пропустил атаку слева.
Он все же заметил движение — а скорее даже услышал стук когтей по асфальту — и успел развернуться в тот момент, когда оскаленная пасть была уже в считанных сантиметрах от его ноги. Он буквально сунул шокер в эту пасть и нажал на кнопку. Раздался треск разряда. Псина, взвизгнув, изогнулась и рухнула на тротуар, где и осталась лежать, тонко скуля. Остальные попятились почти синхронно, видимо, усвоив урок. Еще несколько метров они все же преследовали Николая, продолжая злобно брехать, но удерживая более трусливую дистанцию, однако затем остановились и, когда он сделал еще пару шагов, двинулись обратно к бывшей стройке. Последнее, что он увидел перед тем, как повернуться, чтобы продолжить путь обычным образом — это как черный пес с оборванным ухом и лишаем на весь бок внезапно вцепляется в горло своему поверженному электрошоком собрату.
Селиванов уже ругал себя последними словами за эту пешую экскурсию. Все-таки, действительно, слушать надо тех, кто здесь всю жизнь живет! И выбираться отсюда как можно скорее.
Он огляделся по сторонам. Впереди в сплошной стене бетонного забора наконец обнаружилось нечто новое — а именно, бурые стальные ворота, разумеется, закрытые. Но это определенно не была главная проходная. Просто ворота в стене, даже без какой-нибудь будки или калитки рядом с ними. Над воротами торчала видеокамера какой-то древней громоздкой модели. Николай подавил желание показать ей неприличный жест.
Зато на противоположной воротам стороне наконец обнаружилась улица, уводившая прочь от комбината и отделявшая заброшенную стройку от длинных двух- и трехэтажных домов учрежденческого типа. Когда Селиванов, наконец, добрался до ближайшего из них, то даже разглядел, наконец, на углу табличку с номером и названием улицы. По краям табличка была изъедена ржавчиной, и все же он смог прочитать: «УЧЕНИКОВ» и ниже «3/1».