Принесли сумочку, вытащили из неё разную мелочь и карманную Библию. Закладка была сделана на девятнадцатой главе Бытии.
— «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и все произрастания земли. Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом», — прочитал капитан. — Эту книгу вы читали перед тем, как уйти домой?
Девушка неуверенно кивнула.
— Вы работаете в секс-шопе и читаете Библию? Извините, если вопрос некорректный.
— Я… я не знаю, откуда она у меня взялась. Кто-то подарил…
Присутствовавшему фээсбэшнику разговор о книге показался лишним, и он перебил, перейдя к главному аргументу:
— Как вы объясните следы зажигательной смеси на своей одежде?
Продавщица оторопело посмотрела на спрашивающего, её носик сморщился, как будто бы она собиралась чихнуть, и из глаз снова хлынули слёзы:
— Не зна-а-а-йу-у!
— Ещё немного и придётся покупать резиновую лодку, — вполголоса сказал Гусев Куликову. Последний вздохнул и пошёл за вторым стаканом воды с валерьянкой.
Коллега Милены, Олег, хоть и был напуган, но старался держать себя в руках. И, похоже было на то, что топить девушку и сваливать всё на неё он не собирался. Ни слова о том, что Милена собиралась отомстить хозяйке за задержку зарплат или ещё что другое.
Олег поклялся, что вообще не в курсе претензий своей коллеги. Работать в магазине поначалу было неловко, но учитывая отсутствие стипендии и отказ родителей помогать, то «пришлось привыкнуть».
На квартире Милены и Олега нашли несколько предметов из магазина для утех. Оба продавца покраснели и быстро сдали друг друга: взяли на время попробовать. Дело шло к тупику.
Степан присутствовал на обоих допросах, но до последнего не вставлял реплик. И только когда Волошин уже готов был отпустить Олега, сделал знак начальнику, тот кивнул, разрешая.
— Олег, скажите, — заговорил Степан, — в день пожара был ли необычный звонок на телефон Милены или смска, после которых её поведение изменилось?
Парень задумчиво помолчал и, почёсывая пальцем щеку, ответил удивлённо:
— А ведь было! Где-то ближе к закрытию, примерно за полчаса до моего ухода, в половине девятого. Она ещё такая весёлая была, я ей анекдот один рассказал. И потом она поднимает трубу, вежливо здоровается и вдруг… — Олег вытаращил глаза, — у неё взгляд стал такой… знаете…
— Стеклянный?
— Ну да… То есть, нет… я бы сказал, задумчивый. Она всё по телефону говорила: «Да, да… Да…» А что, это имеет отношение к делу? — встрепенулся заинтересованно Олег.
— Мы пока не знаем.
Степан постарался как можно невозмутимей ответить, Волошин поймал его спокойный и будто бы ничего не значащий взгляд и вышел.
— На всякий случай спрошу, — продолжил Степан. — Как дальше вела себя ваша напарница?
— Ну… это… Она вдруг полезла в сумочку, достала книгу, сказала, что ей срочно нужно дочитать одну историю, чтобы дать ответ. И всё, мы почти больше не разговаривали. Она сказала, что сама закроет магазин, как дочитает, включит сигнализацию. А я ушёл. А что мне торчать там? Всегда всё нормально же было. Иногда я задерживался, иногда — Миленка…
Степан поблагодарил парня, извинился за то, что нужно сделать важный звонок, и вышел. Волошин уже возвращался из техотдела:
— Васильич, минут десять, и нам пришлют распечатку звонков. Думаешь, это наш Заказчик?
Степан кивнул:
— Полагаю, что да. И, кажется, ему пора дать официальное имя. Сегодня нас буквально ткнули носом.
— Во что? — удивился Волошин.
Майор поделился мыслями. Сегодня совпали пазлы, которые никак не хотели складываться в единую картину. На Болотной, в день, когда погиб Егор, Степан заметил, но не придал значения мелким обрывкам из книг, которыми усеяло площадь. Если бы во втором и третьем случае их не было, то, возможно, Матвеев забыл бы о них. Но тут книга оказалась целой и даже с подчёркнутыми предложениями про сожжённые Содом и Гоморру. Все разы им оставляли подсказку, которую не видел никто. Заказчик, возомнивший себя посланником Бога, решил немного почистить планету.