Скарбник вдруг дёрнулся и заговорил слабым голосом Максима.
— Егор Ва-си-лич, это вы?
— Я. Что случилось, Макс?
Скарбник помолчал, тяжело дыша.
— У меня … две новости.
— Начни с самой хреновой, — Егор догадался: что-то произошло там, в реальности, и с Максимом, вероятно, беда.
— Вы… умерли… Я… проверял.
— В смысле? Как умер? — если бы у персонажа Егора могла отвиснуть челюсть, она бы сделала это.
— Я… вам… видео закину… У меня… кажется… тоже мало… времени…
— Ты ранен?
— Да… Очень больно…Простите… мне очень жаль…
Егор дёрнулся от бессилия:
— Что произошло? Хотя нет, подожди, не говори! Как я могу тебе помочь?
Скарбник издал каркающий хрип:
— Никак… Егор Василич… простите… Я … чувствую ответственность … за вас… Нейросеть… Вы сами создали… себя… благодаря игре… Вы… практически… стали… искусственными… интеллектом… — паузы в речи бармена становились всё длиннее, а слова — сказанными с заметным усилием.
Егор ужаснулся и закричал:
— Сотри меня нахрен! Я не хочу такой жизни! Ты меня слышишь? Макс!
— Я… не могу… Не успею… все данные на сервере… облачном… Удалю… здесь… включат игру… и вы… снова…
«Ах, ты ж, гений сраный!» — мысленно взвыл Егор, понимая, что в этот момент надо думать о пацане, которому реально хуже. А он, Егор, получается, уже и не человек. Что-то типа компьютерной программы. Но почему тогда он чувствует страх, ярость, обиду? Почему?!
Скарбник начал издавать ещё и шуршание: по ту сторону монитора Макс что-то пытался сделать:
— П-послушайте… я бы себе… другой… участи… и не желал. Вы … сможете… видеть всё… что п-происходит… влиять… на мир… ракеты… операции… Б-бес-мер-тие… — Макс вздохнул и булькнул. Потребовалось время, чтобы он заговорил снова. — П-последняя прось-ба… П-посмотрите видео… Я отп-правил все… записи… Поймёте…
— Ты скорую вызвал? Эй! Не смей умирать!
Макс не слышал или не хотел отвечать:
— Н-надо… т-только… развиться… Там… в библиотеке… если… снова… дочитать… до… конца… книгу… запустится… скрипт… вы… получите… доступ… к инт-тернету… сможете … жить… без тела… но жить… я… тоже…Прос-с-с…
Слабый смех внезапно оборвался. За ним последовал глухой стук и тишина.
— Что за книга? Как называется? — на всякий случай спросил Егор, уже зная: ответа не последует.
Подождал некоторое время, хотел было уйти в библиотеку, чтобы посмотреть видеофайлы, но из образа хозяина лавки послышались другие шумы: как будто бы удары по мебели, топанье ног, приглушённые разговоры. Затем звук шагов рядом и удаляющихся, а спустя время много топанья и голоса.
Один из них принадлежал Степану, Егор не мог перепутать. Он замахал руками, надеясь, что привлечёт внимание. Как-то же Максим его видел, значит, в комнате было устройство для этого.
Вдруг кто-то отчётливо сказал:
— Гм, кажется, я его знаю! Он из этих… компьютерщиков… В прошлом году проходил по делу Графа свидетелем. Парень — компьютерный гений… Был…
И второй, тоже незнакомый:
— Максим Титов… Это он при нас тогда чуть сайт Пентагона не взломал?
— О, точно!.. Забавный парень, — голос отдалился, словно говорящий человек отошёл в сторону. — И как же эта сволочь нашла его? Погиб пацан ни за что…
Егор слушал жадно, дорисовывая в воображении происходящее. Люди, явно полицейские, снова туда-сюда, голоса то приближались, то снова превращались в бубнёж.
Неясность была невыносима. И он бросился из лавки в библиотеку, чтобы найти обещанные видео материалы. Но, когда он был в дороге, игру выключили.
Глава 11. Погоня за прошлым
Степан
Советы Булгакова по удалению гипнотического барьера не получилось реализовать по одной причине: не на ком было. Продавщица из магазина с игрушками для взрослых испарилась, её объявили в розыск по настоянию Ушакова.
Вспомнили и про блогершу, у которой тоже стоял блок на вмешательство в сознание. Поехали к ней — и здесь опоздали: девушка уехала в поездку за границу. Ушаков тихо ругался, но подозрительно быстро успокоился. А потом проговорился, что передал копии всех материалов в ФСБ, спихнув ответственность с Уголовного Управления.
Лёха Гусев пошутил, утешая, мол, до следующего теракта ещё три недели:
— В нашем деле важное что? Уметь ждать. Как говорится, или девушка всплывёт, или пруд высохнет.
Уставшие от соперничества с ФСБ, члены команды Волошина согласились на этот раз с чёрным юмором Гусева. Параллельной работы, и правда, было много. Только Куликова как будто внезапно подменили после поездки к Булгакову — старлей стал рассеянней обычного.