Далее Марк (так звали «кожаного») поведал, что он успел доложить по телефону о провале задания, и теперь его очень ждут для выяснения подробностей. При этом ждет не кто-нибудь, а сам Абрам Захарович. Также выяснилось, что при нем обычно находится двое охранников, да в самом здании постоянно пребывает от трех до пяти человек.
В общем, что тут говорить – поехали мы в Чашинский переулок. Перед этим я дал распоряжение надеть все награды, поэтому восторженно косивший в мою сторону водитель всю дорогу не умолкая трещал, то выпытывая подробности наших геройств, то злобно ругая просочившихся в верха предателей.
Проезжая по Средне-Пресненской и увидав вывеску акционерного общества «Столярова и К°», попросил притормозить. «Гарфорд», пронзительно скрипнув тормозами, застыл возле входа, а я, пройдя внутрь, поинтересовался у сидящего за конторкой гражданина, где у них телефон. Тот, глядя на ордена и ремни амуниции, даже вопросов не стал задавать, тут же проведя меня на второй этаж. Там, отперев дверь, широким жестом указывая на большой черный аппарат с латунным чашечками, произнес:
– Прошу-с вас.
Сняв трубку и крутнув ручку, дождался ответа оператора (да-да, той самой легендарной барышни), после чего попросил соединения с названным номером. А когда мне ответили, выдал несколько кодированных фраз и назвал адрес, где меня надо искать. После чего вежливо поблагодарив служащего «АО», спустился к машине. Ну вот. Дело сделано. Теперь Жилин в курсе, что я прибыл.
Хм, а вы что думали? Что отмороженный на всю голову Чур рванет в столицу самостоятельно разбираться с противником? В одну морду? Ага, как в том анекдоте – с голой пяткой против шашки. Ну уж нет. У нас с Жилиным были свои ходы на самые разные случаи жизни. Поэтому еще в Таганроге я, не афишируя, встретился со своим человеком – самым обычным парнем, работающим на железной дороге. По-тихому передал ему текст послания для отправки в Москву. Конечно же не на имя и. о. предсовнаркома. Вовсе нет. Павел просто дал телеграмму своему «кузену». Текст совершенно нейтральный – насчет заболевшей тетушки и поехавшей ее проведать сестры. А уже в Ростове я получил подтверждение получения этой телеграммы (которое означало, что Иван в курсе моего выезда) и с чистой совестью отправился в столицу.
Так что сейчас мы будем действовать по второму варианту. При этом прикрытие и сам Жилин моим теперешним звонком уже извещены о месте, где все будет происходить. А это значит, что для некоторых неразумных «товарищей» тридцать седьмой год наступит несколько ранее, чем положено по календарю, и кровавая гэбня (в данном случае «кровавая матросня») начнет их заживо репрессировать уже сегодня. Возможно, не по одному разу. Они, падлы, мне еще и за Севастополь ответят. Хотя это вроде из другой оперы, но все равно ответят! Ну и заодно поймут, что в сторону Чура лучше косо не смотреть.
Глава 2
Дом купца утопал в цветах и липах, словно зефирина в торте. Да и выглядел очень даже ничего – белокаменный, с какими-то декоративными башенками и здоровенным крыльцом чуть ли не из гранита. Красивый забор из кованых прутьев лишь подчеркивал тот факт, что у купчины был хороший вкус. Но в данный момент миллионщиком здесь не пахло, так как из открытого окна второго этажа доносились чьи-то матерные вопли. Там, судя по всему, говорили по телефону и грозно распекали какого-то «товарища Зуйкина». При этом обороты были такие, что заслушался даже стоящий на другой стороне улицы извозчик. Ухмыльнувшись услышанному, я спросил у водилы:
– Браток, ты нас здесь подождешь или сразу к себе поедешь?
Тот, пребывая в предчувствиях наблюдения будущего интересного действа, решительно ответил:
– Мне путевку до вечера выписали. До восемнадцати ноль-ноль. Так что, товарищ Чур, с вами останусь. Вдруг вам еще куда надо будет проехать или какая помощь понадобится?
Кивнув, пояснил свою позицию:
– Вот и хорошо. Тогда мы троих пленных пока у тебя в будке оставим. И парня нашего, чтобы он за ними присмотрел.
– А четвертого куда?
Я пожал плечами:
– Ну кто-то же нам должен показать, где контрики сидят… – После чего, сойдя на густо усыпанную шелухой от семечек мостовую, негромко скомандовал: – К машине! Марка забирайте с собой. Журба – на охране остальных!
Дверь будки открылась, и через несколько секунд мы двинули к зданию. Кстати, с этим строением тоже интересная история приключилась. Сей пряничный домик, вполне официально, отжала себе группа партийных товарищей для различных неформальных встреч, превратив его в эдакий небольшой клуб для единомышленников. Точнее, в один из клубов, потому что подобных домов для самых разных партий, фракций, групп, группировок и даже просто заводских организаций в Москве было превеликое множество. В рабочее время там обычно было пусто, но вечерами народ собирался для встреч и дискуссий.