Я недовольно дёрнул головой, словно закусывая невидимые удила:
— Фрицы переговорами только время тянут, пока основные силы дивизии подтягивают. А подтянув их, ляхов выбьют и закреплятся во Львове так, что кровью умоемся, возвращая город! Сам понимаешь — их лёгкие «колотушки» уделают в лоб наши «бэтжшки» за пятьсот метров на открытом пространстве… Пусть калибр и маловат, всего тридцать семь миллиметров — зато их на дивизию порядка семидесяти с лишним штук. Поболе будет, чем у нас, на треть поболе! А тяжёлая артиллерия? У них же дивизионные орудия представлены гаубицами, пятнадцать сантиметров ствол! Немцы такой вал огня на бригаду и кавалеристов Шарабурко обрушат на подступах, что мы даже до окраин не доберёмся… Зато с меня позже обязательно спросят, почему приказа не выполнил, почему города не занял и фрицев во Львов впустил.
Полкан не нашёлся, что ответить на мой эмоциональный отклик, так что я уже спокойнее, по-деловому продолжил:
— Значит так, я командир группы — мне, как командиру, и принимать решения. За них, если что, и отвечу… Так что идём в город, принимаем бой — и будь что будет! Журнал боевых действий только мне передай — и занимай оставшийся пушечный броневик, «десятый» понадежнее будет.
Поскучневший начштаба, вопреки моим опасениям, не стал спорить — только дисциплинированно козырнул, коротко бросив:
— Есть.
Но после неожиданно добавил:
— Зря ты так, Семеныч. Я ответственности не боюсь, ежели что — в сторону не отойду.
Я максимально тепло улыбнулся товарищу, одновременно с тем возликовав в душе — ведь получилось, получилось же!
— Знаю друг. Знаю.
…Выслушав ответ офицера-парламентера, полковник Фердинард Шернер болезненно дёрнул щекой — и чуть оттянул ворот кителя; ему вдруг стало трудно дышать. Впрочем, прикосновение к заслуженной боевой награде, выданной ещё молодому лейтенанту в годы Великой войны, чуть успокоили полковника. В каких только заварухах ему довелось побывать младшим офицером, сколько раз пришлось рисковать жизнью… А битва при Капоретто? Тогда его, простого ротного командира наградили высшим прусским орденом, «Голубым Максом»!
Кстати, тогда же, именно за Капоретто, получил «Голубого Макса» и Эрвин Роммель, будущий генерал и любимец фюрера. Последний, командуя все теми же горными егерями, захватил важный опорный пункт итальянцев — и заставил отступить целую дивизию противника! Вот где успех, вот достойный восхваления подвиг…
Три ранения Шернера, награды — и бесценный боевой опыт, они обеспечили обер-лейтенанту место в армии Веймарской республики. Они же позволили избежать опалы за то, что выполняя свой долг, Фердинанд участвовал в подавлении «Пивного путча» будущего фюрера!
И вот новая война — польская кампания против заметно более слабого врага. Немецкие лётчики, едва ли не в полном составе «отстажировавшиеся» в Испании, без особого труда завоевали господство в воздухе… Равняя с землёй укрепления славян на пути танковых дивизий и ударных «кампфгрупп»!
Конечно, последние несли потери от огня немногочисленной уцелевшей польской артиллерии и в редких, но довольно болезненных для панцерваффе танковых засадах… Благо, что сравнительно слабую кормовую и бортовую броню даже самых новых Т-3 и Т-4 (не говоря уже о пулеметных танкетках и чешских трофеях) брали не только 37-миллиметровые орудия танка 7ТР (копии британского «Виккерса 6-тонного») но и 20-миллиметровые автоматы польских танкеток.
Немецкое командование выводы сделало, задумав усилить броню и увеличить калибр на «тройке». Также в штабах заговорили и про ускоренное вооружение панцерваффе долгожданными самоходками-истребителями танков… Но для «горного стрелка» Шернера все это было малоинтересно. Он желал выслужиться, совершить свой подвиг — чтобы получить, наконец, долгожданное золото на погоны, стать генералом! И вот когда в штабе дивизии заговорили о захвате Лемберга (командование возжелало сделать фюреру подарок, вернув Рейху все бывшие австрийские земли), Фердинанд решился действовать на опережение, проявить деятельную инициативу.
Да, у первой горнострелковой дивизии не было своих танков — но имелось в наличие какое-то число бронетранспортеров, мотоциклов, грузовиков и тягачей, несколько мобильных броневиков разведки. Опытный и решительный полковник предложил генералу Людвигу Кюблеру собрать их в единую кампфгруппу, взять по максимуму десанта на броню, к тягачам прицепить гаубицы… Да, техники хватило всего на пару батальонов и транспортировку гаубичного взвода — не считая зенитных автоматов, лёгких противотанковых пушек и взвода «метателей тумана», тяжёлых миномётов калибра 10 сантиметров. Но ведь польская кампания стремительно шла к логическому завершению! Основные силы славян были разбиты — а успешную вначале попытку контрудара под Кутно погасили массированные удары люфтваффе. Наконец, уже и сама Варшава взята в кольцо окружения… Так что полковник не сомневался в успехе — его горные стрелки без труда продавят оборону деморализованных поражением польских недобитков и плохо обученных да столь же плохо вооруженных новобранцев.