А если что, гаубицы и тяжёлые миномёты «расслабят» оборону врага — после чего в бой пойдут опытные егеря под прикрытием пулеметного огня бронетранспортеров и лёгких, мобильных противотанковых пушек… Наконец, полковник Шернер делал ставку на внезапность удара мобильной кампфгруппы — по замыслу Фердинанда, стремительный натиск должен был застать поляков в Лемберге врасплох, не позволив им как следует организоваться и выстроить оборону. Окончательно деморализовать противника и принудить к сдаче, повторив подвиг Роммеля…
Скорость, маневр, натиск! Это и есть «Блицкриг», молниеносная война!
Однако ставка на внезапность себя не оправдала. Славяне действительно не успели подготовить оборону и остановить врага на подступах — но когда передовой отряд кампфгруппы уже вошёл в город, поляки встретили его пулеметно-пушечным огнём на одном из опорных пунктов. Враг занимал оборону прямо под очередями машинегеверов! И следует признать, сражался довольно упорно — даже остервенело.
Это вместо того, чтобы бежать, бросая оружие…
Конечно, первая неудача не смогла обескуражить Шернера. Послав подкрепление передовому отряду, он взломал польскую оборону, егеря заняли костёл Святой Эльжбеты — но под давлением превосходящих польских сил они вынужденно перешли к обороне… На следующий день, 13 сентября, грамотно спланированный и организованный полковником удар позволил немцам занять господствующую над городом высоту, Кортумову гору — где Фердинанд разместил тяжелую артиллерии. Кроме того, удалось занять и железнодорожный вокзал — но на этом успехи кампфгруппы Шернера практически закончились.
Ведь как оказалось, его неполному полку из двух батальонов противостоит, де-факто, полнокровная польская дивизия из одиннадцати батальонов! И пусть они действительно плохо обучены и слабо вооружены — но они готовы драться и у защитников города хватает артиллерии. Более того, полякам регулярно подходят подкрепления! В частности и кадровые армейские части, и артиллерия — и даже два бронепоезда.
Естественно, свежие силы горнострелковой дивизии постепенно подходят на помощь и к Шернеру. Однако полковник, отказавшийся от решительного штурма и перешедший к осаде с занятием ключевых высот и последующим выдавливанием защитников Лемберга, был вынужден распределять подкрепления, замыкая вокруг города плотное кольцо блокады. Активные удары и контратаки следовали с обеих сторон — а между тем, командование уже нацелело на Лемберг восемнадцатый армейский корпус, включая вторую танковую дивизию, дейсивующую во взаимодействии с пятой танковой, рвущейся к нефтяным месторождениям…
Таким образом, никакого «подвига» у Шернера не получилось — и очевидно, лавры «покорителя Лемберга» уйдут кому-то другому (например, командиру второй танковой). Но это ещё полбеды — а ведь в городе неожиданно объявились танкисты большевиков… Собственно немецкие артиллеристы приняли их за польское подкрепление — и только в ходе скоротечного, кровавого боя удалось установить, что это русские! Столь скорое появление которых в Лемберге сам Фердинанд не ожидал — большевики ведь перешли восточную границу Польши только 17-го сентября…
С одной стороны доблестным зольдатам вермахта был дан чёткий, недвусмысленный приказ с русскими в бой не вступать. Но с другой, армейское командование всячески поторапливало Шернера и командира первой горно-стрелковой Кюблера занять Лемберг ДО подхода большевиков — и город им не сдавать… Увы, Фердинанд не успел — а между большевиками и нацистами уже случилось два боестолкновения. И судя по ультиматуму русских, про уничтожение двух бронеавтомобилей в немецкой засаде на выезде из города (бой случился в половину шестого утра), они также знают.
Однако ультиматум полковник не собирался принимать ни при каких раскладах — до руководящих указаний командира дивизии и штаба корпуса, понятное дело. И суть вопроса даже не в унизительном требовании извиниться перед евреями со стороны Шернера. Если честно, сам он не был убежденным нацистом в вопросе отношения к иудеям — как и большинство старых офицеров вермахта, он лишь всей душой надеялся на реванш за «Компьенский позор»! И пока фюрер твёрдой рукой вёл Рейх к реваншу, Фердинанд предпочитал закрывать глаза на заскоки «богемского ефрейтора».