(Быстро переодевается, продолжая петь)
(Кладет вату на щеку, завязывает платком, так, что скрывается почти все лицо.) Хорош? (На глаза ему попадается бредень, берет его.) Теперь уж ни один черт не узнает. Рыбак — и все!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. А с музеем как? Неужели на Дуняшу оставишь?
Б о ч к о в. Я же быстро. Заскочу — и назад. Да и кому он сейчас нужен, твой музей? Весь сейчас упор на современность! Газ, к примеру, взять, слыхала? Главный двигатель жизни! Кран открыл — и пошел!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. И что тебе этот газ дался?
Б о ч к о в. Увидишь. Самое важное в жизни — в точку попасть! Эпоха требует, понятно? А ты все: блондинка, брюнетка… (Хочет скрыться.)
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Другим ходом, Ваня, через сад… чтоб не видели…
Б о ч к о в. Ладно! Бегу! (Скрывается.)
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (одна, после паузы). Может, и правда указ такой есть… (Затягивает на животе платье, со вздохом.) Теперь что ни день, то новости… Эпоха требует…
Вбегает М и л а, бросается на шею к матери.
М и л а. Мамочка! Юра уехал! В район!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Так ведь, верно, за делом, доченька.
М и л а. Вырвал командировку от газеты. Критический ему материал, видишь, понадобился! Ах, зачем папа все это натворил! Юра был такой хороший, добрый… А теперь… Теперь все пятна ищет!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Какие пятна?
М и л а. Родимые! Капитализма. Бабку какую-то обследовать его отправили, как будто другого не могли найти…
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (вздрогнув). Какую бабку?
М и л а. Что ты вскрикнула, мама? Знахарку какую-то. Зачем она ему? Это все папа. Где он?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. В командировке… В Роево поехал.
М и л а. Что его вдруг понесло?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. А где эта бабка живет, куда Юру направили?
М и л а. Понятия не имею!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (ходит по комнате, ломая руки, про себя). Ох, быть беде… Это она… Ведьма… Наколдовала…
Появляется Д у н я ш а.
Д у н я ш а. Гости к вам.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Какие еще гости?
Д у н я ш а. Ивана Филиппыча барышня какая-то спрашивает.
М и л а. Барышня?
Г о л о с (в глубине сцены). Это я!
И сейчас же в комнате появляется Т а н я. Она точно искупалась в ледяной воде, свежая, с изморозью, глаза радостно сияют.
Т а н я. Здравствуйте. Мне необходимо видеть товарища Бочкова. (Любови Михайловне, радостно.) Простите, вы его мама, наверное? Познакомимся: Морозова — студентка пятого курса Геологического института, здесь на практике, разведку у вас ведем на газ, может, слышали?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (пораженная). Морозова? На газ?
Т а н я. В отряде нас, девушек, в шутку зовут геологинями, почти богини, правда? Но лучше всего зовите меня просто Таня. По паспорту я, правда, Этана…
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Что, что, что? Этана?
Т а н я. Не виновата, честное слово, не виновата. Это все мои страшно сознательные родители, и дернуло же их так меня окрестить.
М и л а. Какое же это имя — Этана?
Т а н я. По буквам: Э-поха т-ребует а-ктивности, н-апора, а-ккумуляции!..
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (прерывая). Что? Чего? Так это вы — Эпоха?
Т а н я. Я.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (про себя). Вот оно… вот оно… Эпоха требует… Все сошлось!
Слышен звон гитары; на пороге появляется К о с т я со своей неизменной гитарой; видит Таню.
К о с т я (поражен). Предме-е-ет… Откуда? Или мне снится?
М и л а. Снится, снится. Ступай проспись.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (Тане). Геологиня вы там или богиня — зачем вам понадобился мой муж?
Т а н я. Ах, это ваш муж? А я не знала. Вы знаете, у нас с ним переписка… То есть писала в основном я…
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (Миле). Ты слышишь? Ты слышишь?
Т а н я. А потом мне надоело! Какого, думаю, дьявола… Ой, простите… Решила осчастливить Ивана Филипповича лично!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (собрав все силы). Так вот что, девушка, Ивана Филипповича здесь нет и не будет. Он в командировке.