Б о ч к о в. Эпоха требует.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. А-а-а! (Бросается вперед.)
Б о ч к о в (пораженный ее появлением). Здесь? Здрасте! (Нервно хихикнув, протягивает ей руку.)
Любовь Михайловна бьет Бочкова по руке, отбрасывая в сторону.
Чего ты? Эпоха требует…
Т а н я. Я?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (дает ему звонкую оплеуху). Вижу, чего она у тебя требует!
Т а н я. Что с вами?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. До райкома дойду! До райкома!
Б о ч к о в. Молчи! (Перепуганный, зажимает ей рот.)
Т а н я (Бочкову). Что вы делаете? (Вцепляется в него.)
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (сквозь ладони Бочкова). Ммм…
Появляется Г р у н я.
Г р у н я (увидев эту сцену, кричит). Вторую душит! Сюда! Сюда! (Машет кому-то.)
Б о ч к о в. Тьфу! (Убегает.)
Т а н я (Любови Михайловне). Как он смел? Кто он такой?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Как? Вы… Вы… не знаете?
Т а н я. Понятия не имею! Почему он упомянул про музей?
Г р у н я. Он! Он! Точно. С музея начинает, а потом… Авантюрист! Самозванец! Чужой документ украл!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (Груне). Погодите… (Тане.) И вы не встречали его никогда?
Т а н я. Первый раз в жизни вижу!
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Ой… Что же это я наделала! (Плачет.)
Вбегает Ю р а.
Г р у н я (Юре). Опять удрал! Вот потерпевшая! (Показывает на Любовь Михайловну.)
Ю р а (удивленно). Любовь Михайловна? Вы здесь?
Любовь Михайловна продолжает плакать.
Успокойтесь, мы его сейчас поймаем. Опознать его можете?
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а (с ужасом). Не надо… Не надо…
Ю р а. Как не надо? Социально опасный тип!
За сценой женский визг.
Он! (Груне.) Догнать!
Ю р а и Г р у н я убегают.
Л ю б о в ь М и х а й л о в н а. Обождите! Обождите! Что вы делаете? Не надо! (Убегает за ними.)
Т а н я (одна). Ничего не понимаю…
С противоположной стороны вбегает В а р в а р у ш к а. В изнеможении прислоняется к стогу.
В а р в а р у ш к а. О господи! Куда мне от него деться?
Т а н я. Что с вами?
В а р в а р у ш к а. Да муж у меня. Опять, говорят, стадо бросил, меня ищет.
Т а н я. А что с ним?
В а р в а р у ш к а. Ревнует, а с чего — не пойму. В пастухах он у меня. Целый день со стадом колхозным, вечер придет, ну, ясно, соскучится, кой-чем поделиться со мной хочется, а меня сон разбирает. Такой, девушка, сон, что и рассказать невозможно. А ему это самой последней обиды хуже. Умаялась уж, говорит? А может, это сонная болезнь у меня такая?
Таня смеется.
Скучаю я, девушка, оттого и в сон кидает. (Мечтательно.) С артистом бы каким познакомиться. (Пауза.) Или с генералом… С генералом небось не заснешь… (Вздыхает.) Артист — артистка… генерал — генеральша… А что такое пастух?! Пастух — пастушиха. (Пауза.) На Фаину одна надежда. Водички своей нальет, пошепчет: «Будет у тебя, говорит, счастье, жди».
Т а н я. А работать не пробовали? Помогает, говорят, от скуки.
В а р в а р у ш к а. И-и-и… Здоровье у меня, девушка, никуда.
Шум шагов. Влетает К о с т я. В руках у него расписная кружка, которую мы видели у Фаины.
К о с т я. Ну и народ! Ну и черти!
Т а н я. А что такое?
К о с т я. Побежал за водой. Вижу, заперто, все на лугах. Я к колодцу — налить не во что… Вижу дом, рябина густая, я туда…
В а р в а р у ш к а. К Фаине?
К о с т я. А черт ее знает! Ворвался, да, видно, не вовремя. Как закричит на меня, как застонет! Однако не теряюсь, схватил кружку со стола, вижу, бидончик стоит, быстро зачерпнул, а мне метлой (показывает) как врежут! Еле удрал… (Передохнув.) Воды жалеют — ну и ну! Фу… Во рту все пересохло… (Тане.) Один глоток можно? (Делает глоток, корчит гримасу, плюется.) Тьфу… (С недоумением смотрит на кружку и вдруг начинает хохотать.)
Т а н я. Что с вами?
К о с т я (сквозь смех). Принес, называется. С опасностью для жизни, можно сказать. А вода-то тухлая! Ха-ха-ха!