Дверь открывается, показывается К о н с т а н т и н.
Т о н я (заметив его). Чего тебе, Костя?
К о н с т а н т и н. Да я, собственно говоря, ничего… Это все она… Римма… (Заметив Павла Фомича.) Ой, Павел Фомич, простите… (Тоне.) Я потом… Потом… (Уходит.)
П а в е л Ф о м и ч. Добро у нас получается в таком виде: я тебе что-то доброе сделал, ты мне в ответ, я — тебе обратно, ты мне опять таким же манером… Вроде все хорошо выходит? А на самом деле не добро это вовсе, а самое главное зло! На чем Бебякин Иван Александрович, предшественник твой, погорел? На этом самом! Любил людям добро делать — широкая натура! А те и рады: один кроличьи шкурки третьим сортом гонит, а то и вовсе в брак пускает, а сам на рынок их из-под полы втридорога… Другой ребятню уговорит, за копейки ему старья всякого натащут — лом, макулатуру, а он в конторе сумму вдесятеро против настоящей показывает… Третий картофель по дешевке купит, а в ведомость… Бебякин утвердит! Не за прекрасные глаза, ясно… Благо дарили! И домой ему несли и сюда, в кабинет… За добро — добром!
Т о н я (смеется). Ну, Павел Фомич, сравнили! Я же взяток не беру!
П а в е л Ф о м и ч. Не гордись, не гордись, говорю, в кооперации работаешь! Всего навидаешься. Вот знаю, ни в чем я не виноват, а как услышу: ОБХСС — поджилки трясутся… Слыхала, как они людей проверяют? Предлагают тебе кофточку, вид, как у обыкновенного человека, купила, а он — цап! — идемте в милицию! За что? Поддерживаете спекуляцию! Хорошо, что вовремя их разгадал, не попадемся на их удочку.
Т о н я. Неужели и так бывает?
П а в е л Ф о м и ч. Не храбрись, не храбрись! Случается, нашего брата насчет вашей сестры пробуют, вас — тоже, умеете ли вы сердце на привязи держать… Тебе это не опасно, а все-таки — будь начеку!
Т о н я. Почему же это мне не опасно?
П а в е л Ф о м и ч. А из-за чего именно тебя директором нашей конторы назначили, а не подружку твою Лизку, хоть вы обе институт кончили? Не соображаешь?
Т о н я. Из-за чего же, Павел Фомич?
П а в е л Ф о м и ч. Потому что вид у тебя внушающий. Лицо… Ну, как бы тебе пояснить… Как на замке. Без секрета не всякий сунется.
Т о н я. Спасибо, Павел Фомич.
П а в е л Ф о м и ч. Взять хоть бы Лизку — ничего себе рожица, а что толку? В общем, знай про свое, никаким подвохам не верь, особенно если с подарками начнут к тебе подкатываться… Цветы, конфеты — мелочь вроде, а на этом нашего брата как раз и ловят. Поняла? Пусть знают: никому ничего здесь не обломится! Гони всех в шею — и все!
Т о н я. Как же так — гнать?
П а в е л Ф о м и ч. Научить? (Играет.) «Вы куда пришли, гражданин? Вы что себе позволяете? Вы в курсе, как такие дела на суде называются?» Ты ж физкультурница у нас, пловчиха. Кулаком по столу стукни, а уж если слов не хватит — просто кричи: «Милиция! Милиция!»
Т о н я. Прямо так и кричать?
П а в е л Ф о м и ч. А чего стесняться?
Т о н я. Неудобно как-то.
Появляется Л и з а.
П а в е л Ф о м и ч. Чего тебе?
Л и з а. Вроде кричал кто-то… Милицию звал…
П а в е л Ф о м и ч. Послышалось. Ступай, ступай. (Увидев, что Лиза мнется.) Что еще у тебя?
Л и з а. Да двое у нас каких-то… Ходят, рассматривают, во все закоулки влезают, да все в книжечку, в книжечку…
П а в е л Ф о м и ч. Чернявый и блондин?
Л и з а. Да.
П а в е л Ф о м и ч (Тоне). Они!
Т о н я (Лизе). А ты их спрашивала, что им нужно?
Л и з а. Заготовительным делом интересуются. С руководством хотят поговорить.
Т о н я (Павлу Фомичу). Вот видите! Похоже, плакат их заинтересовал! На работу хотят поступить!
П а в е л Ф о м и ч. Маскировка!
Т о н я. Почему обязательно маскировка?
П а в е л Ф о м и ч. Молода ты еще, потому так и говоришь!
Т о н я. А вот увидите — все окажется совсем не так, как вам чудилось… Новые кадры! Это же главное для нас! (Лизе.) Зови их, Лизочек, зови!
Лиза уходит.
Сами сейчас увидите.
П а в е л Ф о м и ч. Нет уж, инструкции я тебе дал, действуй!
Т о н я. Как? А вы?
П а в е л Ф о м и ч. Пойду капель желудочных приму. От таких дел расстройство нервов у меня всегда начинается… Хоть вины за мной нет — боюсь… Ты уж меня извини. (Уходит.)
Т о н я. Вот день-то…
Входит С е р г е й.