— Эх, Тим, я бы к ней сейчас на недельку бы под бочок перебрался, — довольно потянулся я, вспоминая самые пикантные моменты той ночи. — Жаль, что у нас редко так оторваться получается.
— Ну почему, вон Сашка Брезгин отрывается! — засмеялся мой зема.
— Ага, отрывается, — я тоже засмеялся. — Только оторвался, как сразу подженили. Чудо в перьях, пока еще ничего. А уже ребенок родился. Ладно, хоть Оксанка девчонка классная. Может, и сложится у них все нормально.
— Жень, какой нормально, — Тимка покачал головой, отрицая такую возможность. — Смотри, пока Оксанку и Сашку да их потомка тянут родители. Только Сашка дембельнется, как ему придется сразу устраиваться на работу. Прямо сразу. А специальности у него нет, считай. То есть или на завод, или на лопату, на стройку. ВУЗ только по заочке или вечерке, а Сашка особо напрягаться не любит.
— И что, что на завод? — я удивленно поглядел на Назаркулова. — Я до службы сам работал, рублей по сто пятьдесят порой зарабатывал. Это с моим-то вторым разрядом.
— Вот. У тебя хоть второй разряд есть. У Сашки ничего нет, только понты. Сколько его родаки тянуть будут? Когда это надоест Оксанке? Жень, все, детство у нас кончилось. Надо тыкать членом осознанно, предусматривая последствия.
— Ну, тебе-то особо переживать нечего, тебе уже невесту нашли, — подколол я узбека. Ему родители сговорили девчонку из соседнего аула, несколько фотографий прислали. Красивая девчонка, кстати, и фигурка и мордашка. Даже сорок косичек есть, хотя многие узбечки сейчас с этим не заморачиваются. И имя красивое, Хилола. Да еще студентка, сейчас в ТашПИ учится, на учительницу младших классов.
— Внимание команды. Построение по большому сбору, на вертолетной площадке и ютах, — рявкнула трансляшка.
— Это еще что? — Я удивленно глянул на Тимку, потом поглядел на соседние крейсера, с которых донеслись отголоски таких же команд. Ну, не совсем таких, строят команды на разных пароходах по-разному. Вон, на «Славе», хоть он и однотипный нашему, но строят на шкафутах, то есть на площадке батарей «фортов». Неудобно там, кстати, крышки люков мешают.
— Пошли, построимся, узнаем. — Тимка бросил карасю в башню свой и мой жилеты, после чего мы веселой стройной толпой порулили на ют, на наше место. Как обычно, по правому шкафуту, по левому борту ходят только офицеры.
18:56. 3 марта 1989 года. СССР. Севастополь. Ракетный крейсер «Червона Украина»
В общем, нас обрадовали внеочередными стрелковыми занятиями, то бишь стрельбой из автоматов (матросы и старшины) и пистолетов (мичмана и офицеры). В результате чего нам, старослужащим дивизиона самообороны, пришлось чистить после всего этого пяток автоматов, один ПКМ и шесть пистолетов. Учитывая, что с каждого ствола стреляло немало бойцов, то чистить пришлось всерьез. Морочное это дело, чистка оружия после флотских стрельб, мы же не пехота, чтобы каждый со своего ствола стрелял. У нас большинство матросов свой личный автомат ни разу за время службы не видят.
— Классная пушка, — я подкинул на ладони АПС и пристегнул к нему деревянную кобуру-приклад. — А особист-то, вроде старый и небольшой, зато стреляет как киношный ковбой. Что с ПМ, что с АПС, что с калаша.
— Что ты хочешь, гэрэушник, — хмыкнул Трактор, макая затворную раму, точнее, торец газового поршня, в банку с АМГ. Ну да, СССР, оружия дохренища, а специальных средств близко нет, обходимся подручными средствами.
— Ты не перепутай рамы, а то получим по башке, — Тимка глянул в ствол очередного автомата.
— Да перестань. Кто их сличать-то будет? Комдива нет, комбатам пофиг, посчитают количество в ящиках и опечатают погреб, — махнул рукой Мишка, вытаскивая из кармана кусок тонкой наждачки. Ну да, не положено, но начальства нет, так что пофиг. А на торце поршня такой нагар от пороха, что замаешься счищать иначе. — Жменя, хорош пистолетики облизывать, все едино нам не положено. У нас не Америка, чтобы можно было личный ствол иметь, с простым ружбаем замают. До деда дома участковый каждую неделю ходил, замаял его контролировать, продал дед свой «Иж».