«Уговаривать бесполезно!.. — зло думал Лекса. — Человек, в подавляющем большинстве, создание по умолчанию тупое, упрямое, злобное и закостенелое в своем невежестве. Так что сразу надо брать за ухо и насильно приводить к подчинению…»
На полянку внезапно выбежало два зайца. Худые и облезлые, еще окончательно не сменившие зимний окрас, они сразу принялись изо всех сил дубасить друг друга. Над поляной поднялся сумасшедший топот и визг,с виду безобидные и милые лесные зверьки бились как берсеркеры.
«Никак территорию не поделили?» — Лекса удивился пылу, с которым зайцы дрались, но потом заметил рядом с бойцовской площадкой еще одного ушастика. А верней ушастую. Зайчиха сидела на задних лапах и внимательно следила, как кавалеры мутузят друг друга.
Один из зайцев, вдруг обхватил второго передними лапами и, как заправский борец, опрокинул противника навзничь, после чего принялся лупасить его всеми четырьмя конечностями, вдобавок помогая зубами. Шерсть полетела клочками, уже через несколько мгновений поверженный оппонент заорал дурниной, вырвался и мигом улепетнул в кусты.
Победитель грозно и победно заверещал, встрепенулся и, сильно прихрамывая гордо поплелся к даме.
Зайчиха дождалась когда он доковыляет, а потом, уж совсем неожиданно для Лексы, отвесила кавалеру пару увесистых оплеух и тоже свалила в заросли.
Отвергнутый любовник жалобно запищал и метнулся за объектом сердечной приязни.
Лешка чуть не расхохотался, но…
Но ясно различил сквозь лесной шум едва слышный, но приближающийся лошадиный топот.
Почти беззвучно клацнул предохранитель на немецком пистолете-пулемете Maschinenpistole 18, а еще через несколько минут между деревьев замелькал разъезд из трех всадников, донесся негромкий говор.
Алексей лежал в пятнадцати метрах левее от них и все прекрасно слышал. Говорили всадники на какой-то жуткой смеси польского, русского и белорусского языков, но Лекса уже успел навостриться понимать местных.
— Вось скажы, дзядзька Казімеж, за каго мы? — срывающимся тенором спрашивал тощий парень в линялом кунтуше и непонятной форме шапке.
— Неправильно спрашиваешь, Яцек, — густым басом отвечал ему грузный дядька, заросший до глаз бородищей. — Не за кого, а против кого! Отвечаю, против жыдов!
— А чырвоныя? — удивился паренек.
— Красные и есть жыды! — отрезал бородач. — С жыдов все и началась. Вот жыдов вырежем и заживем. Бацька мне казав: если началась смута — шукай побач жыда! Усе войны от жыдов. Не дай боженька они свои краину заимеют, сразу бяда суседзям!
— А ну заткнулись… — негромко прикрикнул третий, худой и стройный, в царской казачьей офицерской фуражке, сидевший в седле как влитой. — По сторонам смотрите, мать вашу. Смотрите, чтобы эти самые жиды вам гузно наизнанку не выворотили.
Молодой и бородач мгновенно заткнулись. В голосе третьего четко слышались интонации привыкшего приказывать человека.
В лесу внезапно загрохотали частые пулеметные очереди. Бандиты в разъезде заполошно закрутили головами.
— Уходим! — гаркнул старший.
Алексей рывком приподнялся и одной очередью положил молодого и бородача, но третий, каким-то чудом успел пришпорить коня, рванул с места и на ходу свесился с седла, прикрываясь корпусом своего жеребца.
Снова протрещал пистолет-пулемет, конь с жалобным ржанием полетел кубарем, но всадник и сейчас успел за мгновение до этого соскочить из седла. Пригнулся, побежал, подволакивая ногу в чашу, но…
Но к нему сразу скользнули два смутных силуэта в лохматых маскировочных накидках, сбили с ног и завалили на землю. А уже через несколько секунд опять рассредоточились в зарослях и снова стали невидимыми.
Лешка удовлетворенно кивнул, опять залег и прислушался. Пулеметы уверенно садили частыми короткими очередями, их треск негусто разбавлялся винтовочными выстрелами.
Очень скоро снова послышался быстро приближающийся топот копыт, а потом на полянку один за одним вылетели на бешено всхрапывающих лошадях еще три человека, судя по всему, каким-то образом выскользнувшие из засады.
Прогрохотала недлинная очередь, двое вместе с конями полетели кубарем, а третий зацепился ногой за стремя и безвольно мотыляя руками потащился по земле за своей лошадью. Впрочем, жеребец почти сразу болезненно взвизгнул и тоже рухнул.
Алексей выждал несколько секунд, привстал и подал знак рукой, после чего, держа у плеча пистолет-пулемет, пошел короткими быстрыми шагами по направлению стрельбы, заходя правее от тропы.