Это была Агнешка Прищепа, племянница дядьки Ангела, местного лесника и по совместительству партизанского проводника. Лекса был категорически против женского пола в местах базирования и не успокоился, пока не выжил из расположения почти всех дам. Мыслил при этом совершенно просто и рационально. Бабам не место на войне, даже при всех их достоинствах. Опять же, там где в сугубо мужском коллективе появляется женщина — там сразу образовывается потенциальная смута. Недавняя сценка с зайцами тому пример. Но ушастые просто лупили друг друга да даму, а здесь все вооруженные до зубов. В общем, неча мужские умы смущать. Они и так смущенные, по умолчанию.
Но Агнешка осталась, так как являлась полноправным бойцом отряда, причем одним из лучших. Да и родственные связи с дядькой Ангелом тоже сыграли свою роль.
Второй девушкой, а верней женщиной, в отряде была Барбара Завадская, польская дворянка и профессиональная революционерка-коммунистка, по совместительству врач, начальник санчасти. Неимоверно гонористая, язвительная и даже злобная особа. Хотя и красивая. Ее побаивались все. Так что об ее удалении даже никто не заикался. В том числе и Алексей.
— Товарыш Турок… — с забавным пришептыванием повторила Агнешка. — Я тут вам чыстае исподнее прынесла и форму вашу постирала. Ну и… — она пристально уставилась на Алексея и, запинаясь, забормотала, — вадицы… памыцца. Солью вам…
Лешка сообразил, что стоит голяком перед Агнешкой и немного смутился. Хотя, в принципе, стыдиться было нечего. За последнее время Лекса сильно возмужал и довел постоянными тренировками фигуру если не до идеала, то примерно около того.
— Брысь…
— Ой! — пискнула Агнешка, брякнула ведром об пол и стремглав вылетела из землянки.
Алексей улыбнулся, неспешно обтерся мокрым рушником, после чего оделся и натянул сухие сапоги. Уловил снова топтание за порогом, подпустил в голос строгости и рыкнул:
— Ну, чего тебе еще?
— Драники… — жалобно промямлила девушка из-за двери. — Сама пекла! Яшчэ цёплыя. Да со смятанкой…
Лешка прислушался к голодному урчанию в животе и смилостивился:
— Заходи.
Агнешка мигом поставила плошки на столик, постелила на колени Лешке полотенце и уселась на краешке топчана, не отрывая глаз от Лексы. Точно так же, Гуля всегда тоже с удовольствием наблюдала, как ест муж.
Алексей вздохнул, но прогонять девушку не стал и принялся за еду. Сам Лекса в упор не понимал, почему женщины так любят смотреть, как едят мужчины. Впрочем, и не собирался понимать. Какая разница, смотрят или нет?
Быстро прикончил драники, сыто вздохнул, шугнул Агнешку, когда она сунулась вытирать ему губы, после чего спокойно сказал.
— Спасибо, очень вкусно. Но я хотел с тобой поговорить.
— Говорите, товарыш Турок… — девушка зарделась. — Я всегда… всегда вас буду слухаць…
Лекса еще раз вздохнул и продолжил.
— Ты умница, Агнешка. Очень красивая, сильная и умная, готовишь просто замечательно, правда.
Девчонка стрельнула на него глазками и тихо прошептала, почему-то перейдя полностью на белорусский язык:
— Мне вельмі прыемна, але вы мне лісцеце, таварыш Турок…
— Ты мне очень нравишься, Агнешка, но, так уж получилось, что я женат и люблю свою жену… — с трудом договорил Лекса. — Поэтому… сама понимаешь, у нас ничего не получится…
Он давно понял,что Агнешка положила на него глаз и решил, во избежание проблем, сразу положить этому конец. Изменять жене Лекса не собирался в любом случае. Это означало бы обыкновенное предательство, а предателей Алексей искренне ненавидел.
— І што з гэтым нічога зрабіць нельга? — Агнешка опять стрельнула на него глазами.
— Ничего, — Алексей пожал плечами. — Ты же не хотела бы, чтобы тебя предал твой муж? Я люблю ее, она тоже любит меня.
— Яе каханне — гэта яе каханне! — неожиданно бурно выпалила Агнешка и вскочила. — А маё каханне — гэта маё каханне! Мне няма да тваёй жонкі справы. А да цябе ёсць!
Она злобно фыркнула и убежала.
— Да идите вы все кобыле в гузно… — обреченно прошептал Лекса, накинул поверх свитера безрукавку, повесил кобуру с Браунингом на пояс, прихватил пистолет-пулемет на плечо и пошел в штаб, поприсутствовать на допросе пропольских боевиков.
Часовые на входе в штаб сразу вытянулись, Лекса им кивнул, но вынужден был отойти в сторону, потому что из землянки как раз выволокли одного из пленных. Ноги боевика безвольно тащились по земле, светлые волосы слиплись в кровавые сосульки, а сам он надрывно, на одной ноте мычал.