Лешка зло хлюпнул носом, вытерся рукавом, отвернулся и начал заново прогонять в голове разговор с Есаулом.
В свое время, один очень интересный персонаж: офицер, эсер, талантливый террорист и шпион, масон и по совместительству матерый антисоветчик Борис Викторович Савинков, приложил свою руку к созданию в Польше крупного вооруженного подразделения под названием «Третья русская армия». Там же, при нем, со своими отрядами активно подвизался батька Булак-Балахович, кадровый офицер царской армии, уже успевший сменить несколько сторон и по итогу оказавшийся в Польше.
После окончания советско-польской войны, РСФСР категорически потребовала разоружить все антисоветские банды на приграничных территориях, Сейм понимал, что продолжение войны Польша не выдержит и пошел на встречу, издав соответствующий указ.
Однако, Булак-Балахович и Савинков не стали ожидать разоружения и в ноябре 1920 года неожиданно заняли со своими отрядами часть Белоруссии и даже успели создать там Белорусскую Народную Республику. Поляки развели руками, мол: мы не причем, хотя, конечно же, были очень даже причем.
По итогу, советские войска с треском вышибли бандитов, Булак-Балахович с Савинковым и остатками отрядов сбежали назад, где банды разоружили в присутствии представителя Советской России, а Савинкова выпнули из Польши. РСФСР резонно потребовал выдать Балаховича, но его, никто, конечно же, не выдал. Формально батьку отправили в отставку, но при этом, присвоили звание генерала и наделили земелькой в Беловежской Пуще.
А дальше началось самое интересное.
Булак-Балахович нисколько не угомонился и сохранил при себе костяк своих отрядов, которые, польская разведка опять начала использовать в своих целях.
Так вот, по показаниям пленного Есаула, склад вооружений и отряд балаховцев появился в окрестностях Столбцов совсем не случайно. Есаул краем уха слышал, что речь идет о создании какой-то санитарной зоны на территории Советской Белоруссии, куда будут введены сначала банды, а потом уже и польские войска. Склад создали, как раз для вооружения этих банд, которые на данный момент находились в кадрированном состоянии. Пленный казак находился в близких отношениях с Балаховичем, но подробностей все равно не знал, так как подготовка к операции проводилась в строгой секретности. Есаул подозревал, что даже официальное руководство Польши ничего об этом не знает. Хотя операцию, судя по всему, все-таки курировала дефензива — отдел контрразведки Второго отдела Генерального Штаба Польши.
А еще он сообщил кое-что другое, ни менее интересное.
В Столбцах и окрестностях неожиданно участились случаи пропажи людей. Как правило, пропадали в основном сироты и приезжие из других воеводств. То есть те, кого не начнут искать сразу или вообще не начнут. И к пропажам, очень вероятно, тоже приложили руку бандиты Балаховича. Есаул краем уха слышал, что головорезам даже доплачивают за похищенных.
Одновременно, в Столбцах появилась какая-то женщина, с которой несколько раз встречался Булак-Балахович. И это женщина являлась очень важной персоной, водила знакомство с польскими разведчиками и вдобавок — была врач или ученая, точно пленный не знал. Фамилии гостьи тоже, хотя описал ее как полную дурнушку, вдобавок не уделявшую особого внимания своему внешнему виду.
Больше ничего интересного из Есаула вытащить не получилось, но Алексей быстро сопоставил термин «санитарная зона», формирование отрядов в приграничье, пропажи людей, неожиданно возникшую ученую-врачиху и сразу сильно насторожился. В первую очередь потому, что, в отличие он нынешних его современников, прекрасно знал, что такое бактериологическое оружие.
Была мысль отправить все полученные сведения в Центр вместе с пленным, но Есаул, в ту же ночь, перегрыз себе вены на руках и благополучно помер.
— Смотрю, девица, ты в самый сок вошла…
Заслышав разговор, Лешка вынырнул из мыслей.
— Ой, да что вы такое кажаце, мамо… — хихикнула в ответ Агнешка.
— Небось, уже вовсю чешется, промеж ног-то, а? — хохотнула Барбара.
Алексей ничуть не удивился, так как медичка всегда отличалась крайне циничным и пошлым нравом.
— Ой, мамо… — снова захихикала Агнешка. — В краску меня вводите…
— Слушай меня, слушай, девка, чтобы потом слезами не заливалась! — продолжила «вдовушка». — Первая наука для девицы — это кому дать, а кому от ворот поворот! Небось, батька твой, лесовик замшелый, такому не научит.
— И кому? — притворно смущаясь, поинтересовалась Агнешка. — Ну, скажите, мамо, интересно же! С кем можно пойти… в постелю…