Алексей закончил с гвоздем, довольно улыбнулся и спрятал его обратно в карман. Оружие, даже такое немудрящее, придавало уверенности.
Все последнее время Лекса упорно тренировался, набрался силы, повзрослел и заматерел, поэтому ничуть не сомневался, что сможет правильно применить гвоздь, но при этом он совсем не обольщался. В рукопашной схватке с тремя сильными противниками, особенно с огромным уродом Гнатом, его силы и ловкости, даже вместе с гвоздем, могло оказаться очень мало. Голливудские схватки, когда герой играючи раскидывал десятки противников, к реальности никогда не имели никакого отношения. В жизни, как правило, исход драки всегда решало количество противников и их масса с силой.
— Как ми это сделаем? — горячо зашептал Шмуль. — Ви только скажите, как! Мине здесь уже надоело, ой вей, как надоело…
Алексей поморщился от смрада и сухо буркнул.
— Просто сиди и не мешай.
— Как скажите! — охотно согласился иудей. — Я таки надеюсь, что ви знаете, что делаете! Но можете на меня рассчитывать!
Потянулось время, все молчали, в камере было слышно только хлюпанье носа старого еврея. У Лесы насморк почему-то полностью прекратился.
В окошке скоро потемнело, Шмуль еще несколько раз взывал к совести охранников, но что стандартно получал обещание переломать ноги.
Когда Алексей уже отчаялся, наконец, послышались приближающиеся шаги на лестнице.
— Но что, убогие… — оскалился рябой, в одной руке держа большую миску, а второй тыкая ключ в замок. — Небось, оголодали? Ну, ничего, ничего, скоро вас всласть накормят. Пани Генбарска-Межвиньская еще та повариха. Тьфу ты… вот же фамилия, чтоб ее курву польскую…
Лекса напрягся и как только охранник шагнул в каморку, с силой оттолкнулся, ударил рябого плечом, прижал всем телом к стене и ткнул гвоздем в висок.
И промазал, жало только пробороздило скулу и пробило нос.
Бандит всхрюкнул, попытался оттолкнуть Алешку, но тот уже ударил еще раз, еще и еще.
Наконец, охранник неловко заметался, дернулся и сполз по стене, мелко дрожа и сипло хрипя.
Лекса примерился и ударил еще раз, загнав гвоздь в глазницу до упора.
В камере снова наступила тишина. Рябой сидел, безвольно уронив голову. Ему на колени из раздробленно виска и пустой глазницы медленно стекали тягучие сгустки крови.
Лекса кинулся обшаривать карманы и едва не выругался вслух. Оружия, кроме примитивного перочинного ножика, при боевике не оказалось вовсе.
— С-сука… — Алексей несколько с силой втянул в себя воздух, успокоил бешено бившееся сердце и начал осторожно подниматься по лестнице.
Но уже перед самой дверью услышал разговор вверху и замер.
— Сука, ненавижу этого выродка… — зло бубнил незнакомый голос. — Ты его видел, видел? Он же… он же вырожденец, сучий потрох! Не могу больше, не могу! Если бы он не ушел, я бы его пристрелил, суку! И эти сучьи пшеки, они же относятся к нам как к холопам!
— Успокойся, Васька, — отвечали ему. — У тебя есть другой выход? Правильно, нет. Сиди тихо и не рыпайся. Пока мы батьке Булаху нужны — будем сытые и пьяные. А как пенензами разживемся — махнем в Америки! Там, таким как мы, всегда работа найдется.
— Да пошел ты со своими пенензами! — заорал его собеседник. — Паша, опомнись! Чем мы занимаемся? Чем, я тебя спрашиваю? Ловим детей, пьяниц и убогих, для этой волчицы? Зачем ей люди? Вот ты скажи мне!
— Я не знаю, — спокойно ответили ему. — И не хочу знать. Пускай она на них даже опыты ставит, пусть препарирует как лягушат, мне все равно. Я свое отжалел. И меня жалеть не надо.
— Паша, Паша…
— Что Паша?
— Ничего.
— Вот то-то же. Угомонись! Гнат должен скоро вернуться, не дай Боженька услышит, он тебе голову голыми руками раздавит. Все будет хорошо. Надо только дождаться, когда у этой волчицы начнет получаться. Потом хорошо погуляем на красной стороне, а дальше в Америки. Я тебя не брошу, верь мне! Будет и на нашей улице счастье…
— Так все это нелегально! Не знает польское правительство, что здесь готовится. А как узнает? Посадят, как пить посадят. Ты же знаешь, как красные в Стшалково* сидели. И мы так будем…
Стшалково — лагерь пленных №1 под Стшалковом — концентрационный лагерь в районе деревни Стшалково (1914–1924 годы) в Польше. С 1915 года по 1918 год немецкие власти содержали здесь (помимо прочих) военнопленных из Русской императорской армии, а с 1919 года по 1921 год польские власти содержали здесь военнопленных из Рабоче-Крестьянской Красной Армии,
— Хватит ныть! Говорю же, Гнат скоро вернется. Не понял, что-то Гуня запропастился. А может он уже эту мелкую приходует? Сказал же этой сволочи, что мы первые. Иди, проверь…