Луна снова выскочила из облаков, вокруг сразу стало светло, почти как днем.
— Уводите хозяйку, Юзик, Миха, ко мне… — прямо навстречу Алексею выскочил рослый мужик в нательной рубахе с Маузером в руке. — Сюда, чтоб вас…
Пистолет-пулемет дернулся, мужика отбросило, на белой рубахе расцвели черные пятна.
— Пан Адам… — из-за другого угла выскочил еще один балаховец.
Его сразу сшибли пули, но он все-таки успел выстрелить из револьвера.
Лексе словно молотком по груди садануло, он отшатнулся к стене, быстро ощупал себя рукой, убедился, что пуля ударила в магазин на разгрузке, после чего подал знак продолжать движение и пошел дальше.
Внезапно со звоном вылетело стекло на втором этаже, из него высунулся ствол пулемета, и сразу же прогрохотала длинная очередь.
Пули прошли высоко в воздухе и вышибли искры из каменного сарая. Судя по всему, пулеметчик палил наобум.
Лекса метнулся в сторону, спрятался за стеной и принялся опустошать магазин короткими очередями в оконный проем. Ствол сразу спрятался, Фока замахнулся, в окошко полетел темный шарик, а через несколько секунд из оконного проема с грохотом выплеснулся клуб дыма и кто-то пронзительно заверещал, словно заяц.
За домом стукнуло несколько выстрелов, протрещала пулеметная очередь, потом все стихло.
Стало слышно, как в самом доме, всхлипывая и подвывая, кто-то заполошно молится.
С треском вылетела створка входной двери, Лекса быстро глянул внутрь и сразу отшатнулся в сторону, потому что из дома, пронзительно вереща, вылетела огромная бабища в развевающейся ночной рубахе.
— Ууу… матка боска Ченстоховска…
Мелькнул приклад Льюса Фоки, раздался глухой стук, баба споткнулась и грузно шлепнулась в грязь.
— Сука… — ругнулся Лекса и вошел в дом.
Коридор, лестница, еще один коридор…
Сильно смердело гарью, на полу, прямо на тлеющей ковровой дорожке скрючился в позе эмбриона мужчина в одном исподнем, зажимая ладонью обрубок левой руки. В луже крови рядом с ним валялся разбитый пулемет Гочкиса.
Из комнаты дальше по коридору прерывисто бубнил чей-то тонкий фальцет.
— Не волнуйтесь, пани Янина, я защищу вас, видите, у меня оружие…
Ему отвечал слегка истеричный, но уверенный, женский голос:
— Они нас всех зверски изнасилуют! Осквернят наши тела и души! Я готова! Я готова принести свое тело в жертву!!!
— Пани Янина… — смутился фальцет. — Возможно, вы слегка преувеличиваете…
Алексей не стал ждать чем закончится разговор о душах, жертвах и насилии, выбил мощным пинком дверь, а потом ударом приклада сшиб на пол тощего парня в пенсне.
Паренек с глухим стуком саданулся головой об стену, на паркет из его руки выпал маленький никелированный револьверчик.
Пани Янина, худющая и нескладная дама неопределенного возраста властно приосанилась и с презрительным выражением на невзрачном, усыпанном мелкими оспинками лице, гордо заявила на польском языке:
— Варвары! Нелюди, монстры и изверги! Я в вашем полном распоряжении! Вы властны над моим телом, но не над моим разумом! Терзайте меня, насилуйте, но торжество науки не остановить…
Ее левая рука потянула наверх подол ночной рубашки, обнажая густо поросшую рыжим пушком тощую икру и синеватую, как у полудохлого цыпленка, ляжку.
— Ээ-э… — Фока растерянно посмотрел на Лексу. — Чего это она?
— Ебанутая, — спокойно пояснил Цвай. — Как, айн-цвай, ебанутая…
Алексей сразу понял, что ученая дама немного не в себя, но не стал акцентировать на этом внимание и вежливо поинтересовался у женщины.
— Пани Янина, где документы по вашим экспериментам?
Полька машинально стрельнула глазам на заваленный бумагами стол, но потом сразу отвернулась.
— Пакуйте их всех… — скомандовал Алексей, шагнул к столу и уставился на вклеенные в большой альбом фотографии.
На этих фотографиях были запечатлены люди, старики, мужчины, женщины и дети.
Искаженные страданиями лица, покрытые волдырями и язвами тела, гниющие открытые раны, а под фотографиями стояли пояснения, написанные аккуратным женским почерком.
Рука сама потянулась к пистолету.
— Сволочи! Варвары! — за спиной опять злобно взвизгнула медичка, но сразу раздался тупой удар и она замолчала.
Лекса несколько раз глубоко вздохнул и принялся аккуратно складывать папки с альбомами в вещмешок. А после того, как собрал всю документацию, вышел во двор. Там к его ногам сразу бросили связанного мужчину с кляпом во рту.
— Пытался сбежать, какой-то гражданский, видать помощник той ведьмы, — отрапортовал Беня. — Остальных зачистили. Клещ и Жирик на стреме. Обоих чуток подпортило, но остались на ходу.