Лекса машинально стряхнул с головы посыпавшийся с ветвей мусор, обернулся, глянул на поднявшееся над кронами деревьев дымное облако и дежурно ругнулся.
— Чтоб вас…
Партизанские отряды с захваченных территорий удалось вывести без особых проблем и почти без потерь, но, уже на следующий день поляки подтянули всю наличную артиллерию и принялись методично обрабатывать пущи. Вдобавок, в воздухе постоянно висела авиация, забрасывая леса зажигательными и осколочными бомбами.
Обстрелы и бомбардировки не давали почти никакого эффекта, но партизанское руководство все равно приняло решение передислоцироваться ближе к советской границе, а Алексей…
А комэска Лексу Турчина срочно вызвали в Москву на ковер к начальству. Причем шифрограмма прибыла за подписью самого начальника Штаба РККА.
Несмотря на очень вероятные неприятности, Алексей принял вызов с глубоким удовлетворением, так как дико соскучился по семье, а белорусские пущи уже успели надоесть ему до чертиков. Да и саму командировку, по многим причинам, он считал тупиковым путем в своей карьере. Неопределенность подчинения и приказов, неопределенный служебный статус и очень вероятная возможность попасть в жернова межведомственной грызни откровенно напрягали Алексея. Что происходит в Москве после смерти Владимира Ильича Ленина, Лешка толком не знал, но вполне резонно предполагал, что там идет нешуточная борьба за власть. И становиться попутной жертвой этой борьбы ему очень не хотелось. Все очень просто: как взять своего соперника по политической суете за задницу? Правильно, найти преступные недочеты в его служебной деятельности. А, как известно, косяки подчиненных, даже самого низового звена, в таком случае, сразу становятся косяками начальника.
В общем, перспективы выглядели очень туманно, да и настроение сегодня, без особых на то причин, у Лешки испортилось с самого утра.
— Чтоб вас приподняло и шлепнуло…
Для своего успокоения еще раз ругнувшись, Лекса отошел в сторону и окинул взглядом растянувшуюся по лесу группу. Группа шла стандартным при вероятном столкновении с противником ордером «кольцо» — впереди, сзади и по бокам дозоры, а посередине брели под охраной пленные польские контрразведчики, генерал Булак-Балахович и биологи. Вопрос с вероятным польским агентом в штабе Западного фронта так и не прояснился, поэтому Алексей принял решение лично доставить пленных и захваченные документы в Москву.
На лицах поляков не наблюдалось особого энтузиазма, но топали они бодро. В том числе потому, что Алексей очень доходчиво обрисовал им перспективы в случае даже малейшей попытки сбежать. Так что прониклись все, даже слегка больная на голову пани Янина Генбарска-Межвиньская.
За пленными на небольшой дистанции шла Бронислава, в своей походной одежде слегка похожая на мальчика. За спиной у нее висел рюкзачок, а в правой руке — девочка держала свой карманный Маузер. Для Брони Лекса придумал особое задание на время рейда — следить за пленными, а в случае какого-либо саботажа — самой принимать меры. И совершенно точно знал, что если понадобится — она все сделает правильно.
Девочку Лешка решил взять с собой в Москву. Просто не смог бросить и все. В том, что Гуля поймет его правильно, ничуть не сомневался, правда, слегка опасался, что наличные детки примут нового члена семьи в штыки. А еще, слегка побаивался и за «уголовников», потому что уже успел хорошо узнать Брониславу. Но, в целом, искренне надеялся, что все само по себе образуется.
Молодой биолог начал отставать, страдальчески морщась и всем своим видом показывая, что он устал, но Броня остановилась и старательно прицелилась ему в голову, придерживая пистолет под рукоятку второй рукой.
Парень это заметил, вздрогнул всем телом и поспешно засеменил вперед, громко шепча молитву:
— Matko Boża, ratuj i zachowaj…
Лекса улыбнулся и одобрительно кивнул, а дальше на ходу раскрыл планшет с двухверсткой. Сразу после пересечения окна на границе группу должны были встретить, а до самой границы, получалось, оставалось всего около двух-трех километров.
Слегка поразмыслив, Алексей передал по цепочке команду. Через минуту к нему подбежал Семка Ненашев.
— Товарищ Турок…
— Объяви привал и вышли вперед разведчиков, что-то мне блазнится неладное. Сразу после обнаружения встречающих назад с докладом. На контакт с ними пусть не выходят.
Лекса не соврал, все последнее время его донимало смутное чувство тревоги, так что он поневоле начал искать подвох во всей окружающей действительности. А еще, сильно беспокоил предстоящий переход границы. Польскую контрразведку и охрану границы списывать со счетов точно не стоило, вдобавок, из-за очень скверного межведомственного взаимодействия, советские пограничники тоже могли подкинуть печальных сюрпризов. Что уже неоднократно случалось.