По краю оврага чередой всплеснулись песчаные фонтанчики, кусты жимолости срубило словно косой.
Семен пригнулся, но тут же дал еще одну очередь.
Лекса тоже вскинул свою немецкую «трещотку», но тут же опустил ее, потому что услышал команды на русском языке.
— Кравцов, Игнатов, обойдите с левого фланга! Мулин, прижимай сволочей!!! Богданович, не спать! — азартно командовал совсем молодой и звонкий голос.
Алексей не поверил своим ушам, а потом, собравшись с силами, заорал во весь голос:
— Отставить, кобыльи дети! Отставить огонь!!! Свои, чтоб вас!!!
Заорал так, что смог заглушить на мгновение грохот пулемета и винтовок. Но почти сразу, рядом бухнула граната, а дальше Лешка уже орал почти не слыша себя.
— Отставить!!! Свои! Со мной женщины и дети…
Стрельба на этот раз почти сразу же стихла, а потом тот же молодой голос нервно скомандовал.
— Выходи по одному без оружия! Руки над головой! Шевельнетесь — сразу положим! Лещенко, Мулин, держите их…
Алексей отложил пистолет-пулемет, помедлил мгновение, выбрался из оврага, поднял руки и пошел в сторону засады.
— Я представитель штаба РККА Турчин! Старший — ко мне! Ко мне, живо!!!
Но, вместо командира, к Алексею подбежали два красноармейца.
Мелькнул приклад, голова взорвалась свирепой болью. Лексу сбили с ног, утащили за дерево и сразу начали крутить руки.
— Ряженый, тварь!!! — злобно хрипел кто-то сверху. — Я тебя своими руками порву…
Сквозь дикий шум в ушах пробился захлебывающийся от злости голос Семена.
— Вы что творите, недоумки! Кого схватили? Героя Туркестана? Дважды краснознаменца? Сразу копайте себе могилы, сучьи дети! Сам вас расстреляю, сволочей!!!
Его перебил голос командира.
— Выходи по одному, сказал! Живо, иначе снова откроем огонь!
Над Алексеем засипел глухой голос.
— А ну обожди, Кирюха, чегой-то тут нечисто…
— Да ряженые, чего тут!
— Обожди, сказал, дурья башка…
Лексу подняли.
— Кто таков, говоришь? — пожилой, вислоусый пограничник взял Алексея за лицо пятерней и покрутил его со стороны в сторону.
— Представитель Штаба РККА Турчин… — прошипел Лекса, с трудом удерживаясь, чтобы не боднуть лбом погранца. — Командира ко мне, живо!
Из-за спины вислоусого вывернулся чернявый парень и сходу заехал Лексе под дых
— Чего ты возюкаешься с этим ряженым ляхом! Сказано же было, сразу в расход, без разговоров!
— Закрой хайло Керя, мать твою! — рыкнул пожилой, оттолкнул чернявого товарища и виновато забормотал. — Ежели так, то канешно, сейчас командир разберется. На то он и командир, а наше дело маленькое…
Произошла недолгая суматоха, а дальше связанных Лексу, Семку и поляков с генералом поставили в шеренгу, а Броню рядом с ними.
А потом появился краском с кубиками взводного на рукаве гимнастерки. Молодой и крепко сбитый, румяный как фарфоровая кукла, в отлично подогнанной форме и хромовых сапогах, но ростом едва ли Алексею по плечо.
Он подошел к Лексе, надменно глянул снизу вверх, покачиваясь с носка на каблук, и неприязненно бросил:
— Кто такой, представься!
Алексей терпеливо повторил.
— Представитель Штаба РККА комэск Турчин. Со мной комотд Ненашев и польские пленные. В том числе генерал Булак-Балахович. У меня задание доставить их в штаб округа.
— Во, заливает! — заржал кто-то из пограничников. — Лях, сразу видно!
— Кто генерал? — краском недоверчиво покрутил головой.
— Какой генерал? Бандиты они все! — сплюнул Булак-Балахович. — В плен нас взяли! Лесник я, Самойлович Степан Казимирович. А это племянница моя, Марыся… — он показал на пани Янину.
Лекса выругался сквозь зубы. Как назло, генерала перед рейдом переодели в гражданское платье. Теперь он действительно походил на лесника.
— Да-да, мирные мы… — перепугано зачастил польский контрразведчик. — За советскую власть мы. А они бандиты. Отпустите нас, будь ласка!
— А оружья-то, оружья при них! Гля, сколько пистолей… — один из пограничников потрошил сидор Лексы. — И сабли! И гроши! Мародеры, точно!
— Гляньте, товарищ командир! — второй сунул взводному альбом пани Янины. — Страсть-то, какая! А еще документы, все на польской тарабарщине. Точно, шпионы! Правильно передали, будут стараться перебраться на советскую территорию, под нашим видом! Стрелять их, да и вся недолга, как приказано…
Алексей хотел выругаться, но не смог из-за дикой злости. В голове все сложилось. Выходило, что «крот» в штабе округа сначала навел польских диверсантов, чтобы освободить без лишнего шума генерала и остальных пленных, а для надежности, если у поляков не получится, каким-то образом сфальсифицировал приказ для советских пограничников уничтожить группу, которая, якобы, будет пытаться прорваться на советскую территорию.