литерный поезд — это специальный железнодорожный состав, который имеет высокий приоритет и используется для перевозки важных персон, таких как главы государств, или ценных грузов.
«Вспомню, обязательно вспомню, — мысленно пообещал Алексей. — Только ты, Август Иванович, тридцать седьмой год переживи, не подведи…»
— А это от меня… — Корк развернул сверток из шинельного сукна, в котором оказался новенький Маузер С96 образца 1916 года, с прикладом-кобурой. Та самая знаменитая «Красная девятка» под люгеровский патрон.
— Спасибо. Август Иванович! — Алексей искренне обнял командарма. За последние годы он набрал в свою коллекцию очень много короткоствольного оружия, но такого пистолета еще не было.
— Владей! Вот тебе бумага о награждении от штаба Западного военного округа. Только пластину с гравировкой присобачить не успели, но и так сойдет. Ну, я пойду, подымлю во дворе, а ты пни своих, чтобы готовились к отъезду.
Лекса быстро отобрал себе кожаную куртку с суконной подкладкой, тонкий свитер под горло, легкий шарфик, кепку восьмиклинку, штаны из чертовой кожи и почти новенькие английские ботинки. Быстро переоделся и разложил все необходимое по карманам, а потом повесил кобуру с браунингом на пояс. Вещи оказались мятыми, но чистыми и, к счастью, пришлись почти впору
После чего позвал сонную Брониславу.
— Выбирай себе обновки.
— Угу… — Броня зевнула и утащила сумку к себе в комнату.
Семка собрался мгновенно, похватав первые попавшиеся вещи, правда, потом все-таки хозяйственно прибрал остальное к себе в сидор.
Лекса собрал, упаковал все остальное и позвал Корка. Через полтора часа машины подъехали прямо к поезду на железнодорожном вокзале.
Лекса вылез из «Фиата» и оглянулся.
По пустому перрону прохладный весенний ветерок гонял мусор, с ехидным шипением разводил пары локомотив, а оцепившие вокзал красноармейцы с отчетливым звоном набоек на ботинках переминались с ноги на ногу.
Алексей любил вокзалы и считал их своеобразными вехами в своей жизни, отому, что каждый жизненный этап у Лешки почти всегда начинался с вокзала. Вот и сейчас, возвращение в Москву должно было принести в жизнь, что-то новое.
Или… что-то забрать…
Бриедис и его люди начали переносить в вагон арестованных поляков, Степка потащил в купе вещи и оружие, а Бронислава не отходила от Лексы не на шаг.
Лешка нащупал руку девочки и шепнул:
— Все будет хорошо, товарищ Пчелка.
— Я знаю, — Броня подняла глаза. — Я знаю, потому что ты со мной.
Из вагона вынырнул Сенька и забрал Брониславу, Алексей тепло попрощался с Корком и тоже вошел в вагон.
От своих щедрот командование выделило роскошный спальный вагон высшего класса. Лекса даже не подозревал, что в этом времени можно путешествовать с таким комфортом, но расстраиваться не стал, проверил размещение пленных, а потом уселся в шикарном кресле, достал походную чернильницу с перьевой ручкой и положил на стол чистый лист бумаги.
Пронзительно загудел паровозный гудок, вагон дернулся и покатился, постукивая колесами на стуках рельсов.
Алексей улыбнулся и принялся писать очередной доклад. Так и провел с пером в руке всю дорогу, с редкими паузами.
К счастью, никаких происшествий по дороге не случилось, в Москву добрались к полночи, а на перроне поезд уже встречали, но не люди из ОГПУ, как думал Алексей, а почему-то комендантская рота Штаба РККА.
Молодцеватый, затянутый ремнями комроты передал Алексею письменный приказ за подписью Фрунзе, после чего, тоже под роспись, принял все документы с докладными записками, откозырял и пророкотал хорошо поставленным оперным баритоном.
— Товарищ Турчин, мне предписано доставить вас и ваших сопровождающих к местам жительства. А вам предписано явиться завтра в двенадцать ноль-ноль на прием к начальнику Штаба РККА товарищу Фрунзе.