— Хорошо. — Сучков взял зонтик и удалился.
Когда затихли шаги, Грачев сказал:
— Не верю я этому Василию. Живет не по средствам. Нужно бы последить за ним…
Морев понял, что это предложение относится к нему, и ответил:
— Не умею я это делать, Герасим Павлович.
— Этому можно быстро научиться… Человек вы неприметный… А постороннего привлекать не хочется…
Спустя двое суток Грачев давал Мореву последние наставления:
— Вы уж будьте поосторожнее. Держитесь на расстоянии. Применяйте маскировку, как я вас учил. А самое главное — не упустите Сучкова.
Грачев не опасался того, что Сучков может обнаружить слежку. «Увидит — расскажет мне, — думал он. — Я успокою, скажу, что следят китайцы. Так поступают они иногда с эмигрантами».
Алексей Морев трудился исправно. К дому Сучкова на Трудовой улице подходил рано утром, когда люди начинали просыпаться. Дом барачного типа, жильцов много, но кругом кусты, которые помогали маскироваться. Морев выжидал, когда Василий выйдет на улицу, и следовал за ним как тень. Откуда взялись способности!
Свой пост покидал поздно вечером, когда в окнах домов становилось темно.
Два дня все шло спокойно. Сучков по большей части отсиживался дома. Если выходил, то шел к Грачеву или в дешевую столовую. Иногда прохаживался по улицам, рассматривая богатые витрины магазинов. Один раз пришел к грузовой пристани, понаблюдал за работой грузчиков, посмотрел на быстрые воды Сунгари. Не спеша вернулся домой.
На третьи сутки сильно похолодало, пошел дождь вперемежку со снегом. Весь день таскался Алексей Морев позади Сучкова. Тот сходил на рынок, купил овощей, днем пообедал в столовой, и Морев с завистью смотрел сквозь запотевшее, а затем кем-то протертое в одном месте окно, как Василий уплетает горячий суп, мясо, запеченное с овощами. У него даже закружилась голова: с утра он съел только два бутерброда всухомятку.
Морев сильно промерз, ноги промокли, и он уже подумывал уходить со своего поста. Наступал вечер. «Заляжет спать, — подумал он. — Какого черта я за ним таскаюсь!»
Едва успел он это подумать, как в комнате Сучкова погас свет — улегся! Морев хотел было выйти из своего укрытия, как на улице появился Василий. Он был не один: вместе с ним вышла женщина. Они не спеша направились к остановке трамвая. Сели в подошедший вагон. Грачев заранее предупредил Морева в трамвай не садиться, а брать извозчика. Этот расход он оплатит. Морев так и сделал.
На трамвае Сучков и его спутница доехали почти до набережной. К тому времени совсем стемнело, и кое-где засветились уличные фонари. Вышли из вагона. По Диагональной улице пошли в сторону Нового города, время от времени останавливаясь у витрин. Свернули на Мостовую улицу. Расположенные здесь многочисленные мелкие магазинчики были еще открыты, в них можно было купить все что угодно и дешевле, чем в больших магазинах. Пестрота витрин так и зазывала покупателей. Но в магазин они не зашли, а свернули на Главную улицу и вошли в ресторан. Часа три Морев снова мерз, пока Сучков и его спутница не показались на улице. Прошли к остановке трамвая и приехали в дом, где проживал Сучков.
Когда Морев рассказал о своем наблюдении Грачеву, тот заявил:
— Так, так… Попытайтесь навести справку у официанта, какую сумму потратил Сучков за вечер, и продолжайте наблюдение. О спутнице Сучкова я наведу справки сам.
Спустя двое суток Морев доложил, что Сучков посетил с той же самой женщиной магазин украшений на Мостовой улице.
— Зачем?
— Купил ей подарок за сорок иен!
Грачев от возбуждения стукнул кулаком по столу:
— Подлец! Мои подозрения подтверждаются.
— А вы справки навели?
— Да. Это Сухаревская, дочь эмигранта, живет в одном доме с Сучковым. Да главное не в этом, а в деньгах! Сучкова нужно допросить…
Когда Сучков пришел на работу, Грачев и виду не подал, что знает о его встречах с женщиной. Он только предупредил:
— Листовки из типографии будем перевозить завтра к вечеру на Сунгарийскую мельницу. Сегодня ты свободен. Завтра приходи к трем часам дня.
Когда Василий ушел, Грачев сказал Мореву:
— Завтра будешь мне помогать. Сумеешь?
— Этого гада убить мало! — выдавил из себя Морев, который до этого сидел за своим столом не поднимая головы.
В три часа дня Грачев нанял извозчика, они втроем заехали в типографию, погрузили отпечатанные листовки. Долго тряслись по брусчатке городских улиц, потом — по проселочной дороге. Километрах в десяти от города подъехали к мельнице. Место было глухое, кроме небольшого дома при мельнице да амбара, ничего вокруг не было.