- Именно так.
- А самый важный вклад - поправьте меня, если я ошибаюсь, - вносят те самые грузы, которые ежегодно доставляют с другой планеты "Латтерхейвен Гера" и "Латтерхейвен Венера". Если не ошибаюсь, Венера и Гера - греческие богини, Брасид. Женщины - такие как я, Терри и прочие. И выглядели примерно так же. Интересно, откуда у кораблей такие имена, доктор Ираклион?
- Мы всегда подозревали, что у латтерхейвенцев своеобразное чувство юмора.
- Интересно, чем там занята толпа бунтовщиков? - нервно спросил кто-то из беженцев.
- Здесь мы в безопасности, - коротко бросил Ираклион. - Это достаточно надежное убежище.
Достаточно надежное? И безопасное?
Брасиду показалось, что пол под его босыми ногами начинает нагреваться, и потоптался на месте, прислушиваясь к своим ощущениям. Так и есть. Брасид посмотрел вниз и заметил трещину в полированной поверхности. Кажется, еще недавно ее не было. И точно не было тонкой струйки дыма, которая выползала из нее.
Он уже собрался сообщить об этом Ираклиону, когда прибор на запястье Мэгги, похожий на часы, сердито зажжужал. Она поднесла руку к губам.
- Доктор Лэзенби на связи.
- Капитан - док... Какого черта ты здесь делаешь? Где ты?
- Спокойно, Джон. Я в яслях, в комнате с Машиной рождений. Сижу тут как в западне.
- Ясно. В эпицентре ада кромешного. Адмирал Аякс запросил моей помощи, чтобы эвакуировать детей и навести порядок в городе. Мы уже в пути.
Пол начал выгибаться - слабо, но уже заметно. Какая-то цистерна завибрировала, повсюду задребезжали стеклянные и металлические емкости. Запах дыма внезапно стал очень сильным.
- Здесь только один выход? - спросила Мэгги.
- Нет. Есть лаз на крышу. Через комнату, где хранятся учетные записи, ответил Ираклион.
- В таком случае, воспользуемся лазом. Надо выбираться из этого бомбоубежища, - она снова склонилась к передатчику: - Тебе нужно будет забрать нас с крыши яслей, Джон. Когда подлетишь поближе, высади отряд космодесантников, чтобы спасти здешние конторские книги. Нет, я не шучу.
К счастью, на крыше никого из бунтовщиков не было. Даже лестница оказалась не слишком крутой. Они прошли через маленькую комнату - женщины, уцелевшие няни, доктора, а последними - Ираклион, Брасид и Мэгги. Последнюю Брасид вытащил наружу едва ли не силой, она не могла оторваться от полок с микрофильмами и учетными книгами... И еще в комнате была стеклянная витрина, в которой лежала большая книга с золотым обрезом. На обложке стояло название: "Бортовой журнал Межзвездного колонизационного корабля "Дорик". Первый капитан Диме Харрис".
Наконец, они оказались на крыше - неровной черепичной крыше, похожей на плот в море клубящегося черного дыма. Ночное небо дрожало от гула моторов, снизу доносились крики ужаса и рев пожара. Ираклион осторожно прошел вперед, к низкому парапету, огГоясывавющему крышу. Брасид последовал за ним. Медленно присев и перегнувшись через ограждение, они глядели вниз, когда сполох пламени чуть озарил их лица, опалив волосы и брови.
Граймс уже высадил десант. Дисциплинированные, спокойные мужчины и женщины в форме несли пожарные устройства. Некоторые уже проникли внутрь и теперь выносили из горящего здания детей. Вторая группа оцепила ясли. Сквозь шум время от времени прорывался треск автоматных очередей.
Мэгги Лэзенби спустилась к парапету.
- Интервенция, - пробормотала она. - Вооруженная интервенция. Бедный Джон. Похоже, ему светит очередной нагоняй. Но что он мог сделать? Позволить малышам сгореть заживо?
- В отличие от нас, - мрачно отозвался Ираклион. - Мы сидим и смотрим, как ваш капитан делает за нас всю работу.
Тем временем несмолкающее прерывистое биение инерционных двигателей стало громче. Корабль завис прямо над крышей, сполохи пожара отражались в блестящем металле. "Искатель" снижался, окруженный дымом и сиянием. Он спускался все ниже и ниже, люди закричали от ужаса и в панике бросились в стороны, пытаясь найти несуществующий выход. Наконец, шлюз открылся, из него выскользнул трап, чья нижняя ступенька замерла в нескольких дюймах от поверхности крыши. Брасид удостоился чести наблюдать совершенство чужой космической техники.
На лестнице появились шесть человек. Мэгги Лэзенби радостно замахала руками, приветствуя их.
- Сюда! - крикнула она, указывая на люк.
- Всем подняться на борт! - прогремел властный голос. - Всем немедленно подняться на борт!
Ираклион собрал своих людей, успокоил их и убедил пойти в инопланетный корабль, первыми направив туда женщин. Он сам остался с Брасидом, чтобы убедиться в благополучном завершении операции по спасению беженцев. Оба мужчины продолжали стоять на крыше, несмотря на команды из громкоговорителя:
- Двигайтесь быстрее! Поднимайтесь на борт!
Наконец, шестеро космолетчиков и Мэгги Лэзенби снова поднялись на крышу. Они были тяжело нагружены, а Мэгги, которая шла последней, нежно, как ребенка, прижимала к себе старинную книгу из стеклянной витрины.
- Чего Вы ждете? - обратилась она к Ираклиону.
- У нас нет космических кораблей, но мы читали книги. Мы знаем традиции. Эти ясли - мой корабль, и я буду последним, кто его покинет.
- Это Ваше право, - кивнула Мэгги.
Брасид последовал за ней и шестью ее спутниками. Последним на борт поднялся Ираклион. Едва трап втянулся, могучий столб пламени вырвался из люка. Корабль взмыл в небо, покидая злополучные ясли.
- Это был мой корабль, - прошептал доктор Ираклион.
- Вы сможете построить другой, - сказала Мэгги.
- Нет, - он печально качнул головой. - Нет. У нас больше нет поводов, чтобы возвращать старые порядки.
- Но людей вроде Диомеда и его сторонников не считают старые порядки устаревшими. Вот почему он ненавидел и боялся Вас. Вы уверены, что справитесь?
- С вашей помощью, - ответил врач.
- Это вопрос, который должны решать политики, - вздохнула Мэгги. Давайте, наконец, выберемся из этого треклятого шлюза, пока у нас еще есть силы. Нам предстоит долгий путь.
Брасид смотрел в иллюминатор вниз, на горящие ясли. Потом вздрогнул и, наконец, отвел глаза. Да, впереди у них был долгий путь.
Глава 24
"Ночь длинных ножей" завершилась - "ночь длинных ножей" и четыре акции, которые продолжались еще несколько суток. Сила, которая вошла на улицы города, и адмирал Аякс, получивший предупреждение от собственной службы безопасности, взяли контроль над ситуацией. Машина рождений была разрушена, прежняя общественная система разваливалась на глазах, и только патрулирующие над городом боевые летательные аппараты спасали Спарту от нападений ретивых соседей. Кресфонт - как оказалось, никогда не обладавший реальной властью, укрылся в своем дворце, избегая любых появлений на публике.
Граймс и его "Искатель" сыграли весьма активную роль в прекращении беспорядков. После первой ночи пришельцы старались не вмешиваться во внутренние дела Спарты, но само присутствие корабля где-то в облаках, над головами горожан, служило постоянным напоминанием о необходимости порядка. Космо-десантники действовали в качестве пожарников и врачей - под прикрытием грозного оружия, чтобы никто не мог помешать им в оказании помощи.
Брасид вернулся в полицейское подразделение и, к своему удивлению, обнаружил, что на его плечи ложится все больше власти - и все больше ответственности. Это было неудивительно. Он знаком с пришельцами, он работал вместе с ними. В конечном счете, стало очевидно, что Федерация, которую они представляют, оказалась в данный момент самой эффективной ударной силой на планете. Разумеется, никаких ударов они не наносили. Ни одного выстрела, ни одной ракеты - но пришельцы были здесь, рядом. А там, откуда они пришли, были другие корабли - больше и мощнее, чем тот, что находился над Спартой, и на тех, далеких кораблях было еще более мощное вооружение.
Вселенная пришла на Спарту, и спартанцы, после долгих веков изоляции, признали этот факт. Расовая память, - как сказала Маргарет Лэзенби. Давние и глубоко скрытые воспоминания о мире, который был домом их предков, о планете, на которой жили мужчины и женщины, где они работали бок о бок, где чрево было частью живого женского тела, а не сложной, неорганической машиной.