XV–XXV, 2: Временной переход «Был вечер» вводит тему посещения Татьяной онегинского опустелого «замка». Шесть строф (XV–XX) посвящены ее первому приходу в начале июня 1821 г. и четыре строфы — остальным. Строфа XXII содержит авторское описание библиотеки Евгения с перечнем его любимых книг — «Гяура» и «Дон-Жуана» и двух-трех романов, где изображен современный человек. (Пушкин легко отбрасывает свое предыдущее утверждение, будто Онегин разочаровался в книгах и их забросил.) Пометы на полях, оставленные героем, говорят о нем Татьяне больше, чем письмо Татьяны сказало о ней Онегину. Черты онегинского карандаша и отметки ногтей помогают ей понять, что он за человек, и когда через три года они вновь встретятся, Татьяна уже осознает, что это не обворожительный бес и не ангел, а подражание модным причудам — и все же ее единственная любовь.
XXV–XXVII: Временной переход «Часы бегут» (XXV, 3) ведет к новой теме. Мать Татьяны надеется найти для дочери мужа и по совету знакомых везет ее «в Москву, на ярманку невест». Татьяна в ужасе — ее реакция описывается в XXVII. Смиренное подчинение материнской воле, несмотря на весь ужас, противоречит своенравию, которым Пушкин открыто Татьяну наделил (см., например, гл. 3, XXIV), но, с другой стороны, оно готовит нас к тому, что Татьяна согласится и с предложенным матерью выбором мужа, как ретроспективно будет объяснено в ее отповеди Онегину в главе восьмой.
XXVIII–XXIX, 7: Она прощается с любимыми деревенскими местами.
XXIX, 8—XXX: Временной переход «Но лето быстрое летит» ведет к стилизованной картине осени, а потом и зимы, ну а уж «зимняя дорога» приведет нас в Москву.
XXXI–XXXV: Пять строф рассказывают об отъезде в Москву и недельном путешествии в возке на собственных лошадях, покрывающем около двухсот миль. Прощание Татьяны со своими полями в конце XXXII, когда она покидает сельский приют ради городской суеты, не только завершает элегическую тему строф XXVIII и XXIX, но также образует перекличку со стилизованным автобиографическим прощанием, которое звучит от имени Пушкина в гл. 6, XLVI. Отступление о дорогах занимает строфы XXXIII–XXXV.
XXXVI–XXXVIII, XL: Переход «Но вот уж близко» подводит нас к въезду в Москву через западную заставу. Автобиографический мотив проникает и сюда, в XXXVI, 5—14, когда Пушкин вспоминает собственный приезд в Москву из Михайловского 8 сентября 1826 г. Двухчасовой переезд от западной заставы до восточной части города заканчивается в доме княжны Алины, фамилия которой не названа, кузины госпожи Лариной.
XLI–XLII: Эти две строфы содержат диалог кузин, не видевшихся, по крайней мере, лет восемнадцать.
XLIII: Татьяна и в незнакомой обстановке занимает свое обычное место у окна.
XLIV–LV, 2: Одиннадцать строф посвящены грустному и рассеянному дебюту Татьяны в московском свете. «Профессиональный» мотив прелестно звучит в строфе XLIX, когда на прием к одной из многочисленных московских тетушек Татьяны Пушкин отправляет своего друга князя Вяземского, поэта, из чьих стихов первой главе предпослан эпиграф и кто уже встречался нам в романе (см. ссылку на изображение зимних картин в гл. 5, III, 6—12 и пушкинское замечание по поводу дорог в гл. 7, XXXIV), чтобы тот занял Татьяну. В XLIX упоминаются светские юноши, беззаботно, но выгодно служившие в Московском архиве, и один сочинитель дешевых элегий. Далее следует описание театра (L) и Дворянского собрания (LI–LIV). Слышны переклички автобиографических тем: в L возникает тема первой главы (вставное воспоминание о Терпсихоре; см. гл. 1, XIX), а в LII обращение к одной из многочисленных возлюбленных нашего поэта. В LIII Татьяна уносится мыслями назад (сидя у мраморной колонны в бальной зале), в липовые аллеи, где она предавалась мечтам об Онегине, — и тут-то две тетки подталкивают ее локтем с обеих сторон. Будущий супруг, толстый генерал, глядит на Татьяну.
LV: Будто бы неожиданно осознав, что он до сих пор не написал формального вступления к своему сочинению, Пушкин оставляет Татьяну с ее невольной победой и завершает главу забавной пародией на классическое вступление, возвращающей нас к Онегину, который явится в следующей главе после трехлетнего путешествия.