Такие как он не имеют доступ к информации. Глупый скот золотого бога, а она планировала притвориться мутировавшей мон-кей с другой планеты…
— У меня есть предложение, мон-кей, — Наконец произнесла она, — Мне нужен способ покинуть это место, а тебе — выжить. Я отведу нас к той кто нам поможет, но мне эта узница не поможет. Обещаю не пускать тебе кровь, пока не покину это место.
Мутант на мгновение заколебался, но затем решительно кивнул, — Мой выбор, это смерть или смерть после побега? — Его беспомощная улыбка лишь раззадорила мандрагору.
— Даже если так, обещаю не тебя мучить.
Псайкер усмехнулся, что обрадовало ее, скот обладал чувством юмора.
— Есть ли у меня выбор?
— Нет, — Ризалия протянула руку, помогая псайкеру выбраться из клетки. — Как тебя зовут, мон…человек?
— Не человек, — Косек на мгновенье потерял контроль над своими эмоциями и произнес слово человек с таким презрением, что даже друкхари сочтет это за оскорбление.
— Я Псайкер, не человек. Уж лучше мон-кей.
Ризалия не стала спрашивать мон-кея о странностях. Ее меньше всего интересовал инструмент от которого она избавится по прибытию в материальный мир.
— Мне обращаться к тебе Псайкер?
Мандрагора уже хотела забрать руку, но мон-кей схватил ее когтистую ладонь.
— Косек, ответил он, принимая помощь мандрагоры. — А тебя?
— На вашем примитивном языке, это будет Резалия, — произнесла она, впервые за долгое время называя кому-то свое настоящее имя, — Теперь держи мою руку крепко, я попытаюсь прорвать попытки высших демонов по моей поимке.
Ее когтистая лапа даже от простого рукопожатия вызвала у слабого скота порезы. Два временных союзника покрылись тенями, а вспышка зеленого света увела их самое глубокое и защищенное место царство Нургла.
Ризалия и Косек материализовались в огромном зале, наполненном густым зеленоватым туманом. Воздух здесь был тяжелым и влажным, пропитанным запахом гниения и странных благовоний. Стены, покрытые пульсирующей плотью и струпьями, казалось, дышали в такт с невидимым сердцебиением.
Мандрагора быстро осмотрелась, ее острое зрение пронзало туман. В центре зала она заметила огромную фигуру, прикованную к демонической конструкции. Ризалия на мгновение разозлилась, но быстро успокоила свое настроение.
Когда они приблизились, их глазам предстала гуманоидная покрытая язвами фигура. Ее вид был одновременно величественным и ужасающим. Одна половина тела непрерывно разлагалась, плоть сочилась гноем и покрывалась язвами. Другая половина постоянно регенерировала, восстанавливая свою первозданную красоту.
Лицо существа было искажено вечной агонией. Ее глаза были слепы, но из глазниц непрерывно стекала черная кровь, оставляя на щеках темные дорожки. Длинные серебряные волосы развевались, словно от невидимого ветра, переплетаясь между собой в замысловатые узоры.
Несмотря на свое ужасное состояние, она излучала ауру жизни и исцеления. Вокруг нее в воздухе плавали крошечные светящиеся споры, которые, казалось, пытались противостоять окружающему разложению.
Ризалия и Косек застыли, пораженные видом плененной богини. Мандрагора чувствовала, как энергия варпа вокруг них становится все более нестабильной. Ее богиня повернула голову и посмотрела на нее. Этот взгляд тоски и ностальгии заставил черствое сердце друкхарри на мгновение вздрогнуть.
— Oiche ionn Crei!(Пришла отвернувшиеся от веры!)
Ризалия быстро описала свои намерения. Ее руки выводили жесты благой воли.
— Oiche cherital Isha.(Пришла с любезностью для Иши.)
Богиня повернула взгляд на псайкера, а затем продолжила разговор менее агрессивно. Косек вспомнил о языке эльдаров и внимательно смотрел на их жесты, но так и не смог найти разницы. Мандрагора использовала Oiche с одними жестами и интонацией. В варпе это вызвало спокойствие. А вот Oiche богини было яростным и наполненным болью. Он прекратил пытаться анализировать язык эльдар, во рту чувствовался вкус крови, язык пришельцев буквально манипулировал варпом.
— Jois uesrith. (Говори)
Слова богини даровали ей возможность рассказать о намерениях. Значит теперь у нее есть шанс не только выжить, но и покинуть это проклятое место. Вот только из глаз существа вырвался свет, от которого они потеряли сознание.