— Столица, Рианон. Каждый год платим налоги. На карте рыцарей написано сколько шагов до столицы. Дворяне как мастер. Во время не поклонился, или у дворянина настроение плохое. Он тебя розгами, хать. Сам виноват, благородному человеку под руку попадать. Чем меньше мил люд бьет, тем беспокойней холоп, на самом деле мне редко достается. Где найдешь в такой глуши человека счет способного вести…
Мы не ждали когда он заткнется, старик продолжил бредить.
Ризалия просто телепортировала нес из дома. Мы оказались где-то около деревни и рядом с дорогой.
— У препарата есть недостатки. Думаю вы заметили.
— Слабоумие?
— Можно и так назвать, это связано с хаотичным взаимодействием нервных связей. Что ведет ко второй проблеме, завтра этот человек вернется в норму. Потеряет все воспоминания за целую неделю, мы все-таки повредили большую часть его мозга. Для того чтобы продлить воздействие, нужно каждый день проводить внушение. Что ведет к еще большим повреждениям мозга. Рано или поздно, это приведет к смерти.
— Прям гипнотический раствор.
— Да, звучит лучше, чем анти-инквизиция-3. Жаль работает лишь на людях, даже с сильно мутировавшими мон-кей проблема.
— Опять мон-кей, какой кстати смысл называть нас обезьянами?
Ризалия подняла бровь, а затем сказала снисходительным голосом.
— Мон-кей это не обезьяна, при переговорах с федерацией, данное слово было закреплено как официальное обращение, с последующей транскрипцией. Сейчас мы говорим на высоком готике, но ты сам понимаешь как устроен мой язык.
Друкари вдруг решила одеть свой шлем.
— Значит вам просто лень добавить еще одно слово в словарь? Друкари не пользуются языком для магии.
— Зачем? Синонимы лишь порождают лишнюю путаницу. К тому же, сейчас мы не ведем переговоров с людьми, просто приходим и собираем вас в рабство. Каждый мон-кей, понимает что он мон-кей.
Слегка обидно, но довольно забавно.
Ризалия достала из кольца устройство разведки кабала, подбросила в воздух, поймала при падении, затем телепортировала нашу компанию в следующее неизвестное место.
— А какой принцип у теневого перемещения? Ты говорила что тебе надо хоть раз видеть место телепортации, но место могло сильно поменяться.
Ризалия вновь воспользовалась устройством, получила данные на свой шлем и решила ответить.
— Я создаю портал в Элиндрах. В некоторых частых мира теней нет времени или пространства. Зная как выглядит точка телепортации, я могу найти место в мире теней которое связано с нашим миром. Без времени и пространства, перемещение внутри Элиндраха будет мгновенным. Затем я открываю портал, если в нашем мире слишком большое расстояние, открытие портала займет много времени. Поэтому у меня не случается проблем с точкой выхода портала.
Нас вновь перенесли, на этот раз около деревни. Ризалия применила прибор разведки, а затем продолжила телепортации. После нескольких часов такой рутины, мы оказались около средневекового города.
Так как вы были слегка выше, то город хорошо просматривался, не для человеческого глаза конечно.
Он отличался от деревень. Выполненный из камня, он был окружен стеной, в городе отсутствовало освещение, поэтому я одел шлем и включил ночной режим.
В самом сердце города, на возвышенности, возвышался королевский дворец. Его соседом был гигантский странный робот…
Вокруг дворца раскинулся скорее всего район знати — море черепичных крыш красного цвета. Здесь возвышались особняки, окружённые ухоженными садами. Каменные дома в два-три этажа выстроились вдоль широких, мощёных улиц. Резные балконы и арочные окна говорили о богатстве их владельцев. Между особняками виднелись небольшие часовни с колокольнями, чьи колокола отмеряли время для знатных горожан.
Но чем дальше от дворца, тем заметнее менялся облик города. Улицы становились у́же и кривее, дома — скромнее и теснее. Фахверковые дома в два этажа, где первый этаж каменный, а второй — деревянный, жались друг к другу. Их верхние этажи нависали над улицей, создавая тень для прохожих.
А на окраинах города, у самых стен, лепились друг к другу кривые лачуги, покосившиеся домишки из необработанного дерева, с соломенными крышами. Улочки здесь превращались в грязные проулки, где бродили тощие собаки и играли чумазые дети.