Лилька хотела оскорбиться, но передумала и гордо соврала: «Я сотрудник этого Главка, меня наградили за отличную работу».
Номер был двухместный, с видом на море. Соседкой оказалась женщина лет 55-ти, с какого-то Уральского Комбината. Передовик производства. Не начальник.
Она, очевидно, вообще в первый раз в жизни попала в пансионат, потому что привезла с собой столько нарядов, словно приданое собрала. Наряды, конечно, по московским меркам не выдерживали никакой критики, но Лилька не стала ничего говорить.
По вечерам развлечений особенных не было – не сезон. Если был сухой и теплый вечер, то устраивались танцы на открытой танцплощадке в парке у моря. Если шел дождь, то показывали кино. Пленки были старые, поцарапанные и склеенные. Кадр на экране дергался, перескакивал. Видно, хорошие фильмы берегли для сезона, когда начальство приезжало.
Но интереснее всего были танцы. Это был бесплатный концерт. Лилька выносила стул на лоджию и усаживалась смотреть. Сама она не ходила, стеснялась.
На танцы приходили только такие же женщины, как и Лилькина соседка, смешно одетые, с начесами на голове, которые в Москве назывались «вшивый домик». Изредка на стул ставили магнитофон, обычно же на стуле сидел местный баянист и играл вальсы и фокстроты. А так как запас его мелодий был невелик, то казалось, что он все время играет одно и тоже.
Кавалеров не было, поэтому дамы танцевали «шерочка с машерочкой».
И обязательно на танцы приходила старая собака, которая жила при кухне. Она садилась рядом с баянистом и, наклонив голову набок, с удовольствием и интересом наблюдала за танцорками.
В один из дней Лилька поехала в город на рынок, чтобы прогуляться и посмотреть, чтó за местотакое – Гудаута, чтобы потом на работе рассказывать.
Городок был провинциальный, по улицам прогуливались куры, свиньи и индюшки, красивые и важные.
Машины ездили каждая по своим правилам. Кто нахальней, для того и зеленый свет.
Прогуливаясь вдоль домиков, она задумалась и шагнула с тротуара на мостовую на перекрестке, не обратив внимания на проезжающее такси. Раздался визг тормозов.
Лилька очнулась и встала как вкопанная.
Водитель, полный седой абхазец, открыл дверь и... Девушка втянула голову в плечи, решив по московской привычке, что сейчас она услышит о себе такое, чего раньше и сама не знала.
Но водитель подошел к ней, взял за руку и сказал ласково: «Ай, какая красивая! Проходи, лапочка!» И перевел ее через улицу.
От неожиданности и испуга Лилька вдруг заплакала. Тут ее и нагнала засмотревшаяся по сторонам соседка. Она оттеснила таксиста и поволокла Лильку к отходившему уже автобусу, чтобы не опоздать на ужин.
Соседка оказалась доброй, ласковой. Но чрезмерно разговорчивой. Все про Москву расспрашивала, где ГУМ да ЦУМ.
Она обратно через Москву должна была ехать, так ей родня и соседи целый список написали, чего где покупать. Она прочитала этот список Лильке, путаясь в названиях и неправильно ставя ударения. Даже вспотела.
– И вот еще что. Все про какой-то «аддидас» меня просили ребята. Лиль, это чтой-то такое?
– Да кроссовки это, с джинсами носят. Раньше кеды были китайские «Три мяча», а теперь кроссовки фирмы Аддидас, – Лилька улыбнулась, прикрыв рот рукой, чтобы не обидеть соседку,
– Ладно, я пойду в бассейн.
Ее еще с самого завтрака тянуло туда. За завтраком соседи по столу рассказывали, что там, в бассейне, такой! инструктор для тех, кто плавать не умеет.
Купальник у Лильки был финский. Обалденный. В туалете на Петровке у спекулянтов купила. За сотню (всю премию ухнула). Он был весь в полосах и звездах, под американский флаг. И блестел. Лилька почитала ярлычок – материал назывался непонятным словом «лайкра».
Подружки уже дважды брали его у Лильки на прокат, когда отдыхать ездили. Одна даже потом замуж вышла. Ее муж так Лильке и сказал: «Лилечка, все Ваш купальник, у него волшебная сила!» и подарил ей болгарские шлепанцы из пластика. Яркие, с пластмассовой лилией на перекрестье.
– Лилии – лилию! – сострил новоиспеченный муж, довольный своим остроумием.
Девушка вошла в бассейн гордой походкой в своем купальнике и дареных шлепанцах, с полотенцем на плече. Народу было мало. Для отдыха был не сезон, и пансионат был наполовину заполнен такими вот награжденными передовиками, как Лилькина соседка.
Для них был отдельный сеанс, потому что у многих полных женщин совсем купальников не было, и они купались в нижнем белье. Тогда с ними не инструктор плавал, а администраторша Манана со второго этажа, имевшая разряд по плаванью. На этот сеанс, кроме этих женщин-передовиков, никого не пускали. Даже девушек, чтоб не смущать.