Она замолчала. Муж Джиэйн сидел, потрясенный, ее любовник был, по-видимому, абсолютно опустошен. Сайприано медленно собрал фигуры и положил их в футляр; он подобрал черного короля, обмахнул рукавом и присоединил к остальным фигурам. Затем закрыл футляр и протянул его Роланду.
Роланд взял шахматы, и на лице его не отразились никакие эмоции. Он пошел к выходу, остановился и обернулся. Потом взял закладную, разорвал ее на восемь частей и аккуратно положил их на стол. И вышел.
С того дня Александр Сайприано больше не брал в руки шахмат.
— А я,— сказала Джиэйн,— я больше никогда не видела Роланда.
Глава VII
— Вот что я хотела рассказать вам о закладной,— сказала Джиэйн.— Боюсь, что я отняла у вас много времени, но я никак не могла объяснить все это иначе... Если вы посмотрите на черного короля, вы заметите, что у него погнулась корона.
— Я заметила это,— сказала Энн.
— Роланд был странным человеком,— сказала Джиэйн.— Я уверена, что поступила правильно. Никто бы из нас не выиграл, хотя Роланд, видимо, остался бы жив, что можно было бы считать выигрышем. Случилось то, что и должно было случиться. Сейчас, когда его не стало, я замечаю его отсутствие, но особой утраты не чувствую.
— Из чистого любопытства, госпожа Сайприано,— сказал Тарр с подчеркнутой любезностью,— позвольте узнать, какие у вас планы?
Джиэйн улыбнулась.
— Может быть, вы сочтете меня капризной, но мне захотелось поехать в Ирландию. Не знаю, что я надеюсь там увидеть, но думаю, что скоро поеду.
— С мужем? — спросила Энн.
— Нет.
Энн встала.
— Благодарю за откровенный разговор.
— У меня не было выбора. Иначе вы считали бы, что мы украли закладную.
В Сан-Рафаэле Тарр заманил Энн в кафетерий. Он заказал два гамбургера и молочный коктейль, объяснив, что еще не обедал. Энн заказала кофе, не поддавшись на уговоры Тарра съесть что-нибудь существенное.
— Возьмите сэндвич, или хотя бы пломбир, или пирог. Идите ва-банк. Я заплачу.
— Благодарю вас. Я не хочу есть.
— Вы на диете?
— Пока нет.
— Слава богу. Это было бы с вашей стороны чудовищной ошибкой. Вашей фигуре нельзя ни убавить, ни прибавить ни фунта. Все на месте.
— Полагаю, что вы имели в виду комплимент,— сказала Энн.— Спасибо.
— Пожалуйста. Видите, я не такой уж невежа, каким кажусь.
— Да нет, вы не невежа,— сказала Энн.— Просто у вас ветер в голове.
Тарр усмехнулся и принялся за гамбургеры. Через некоторое время он сказал:
— Теперь вы знаете, что случилось с закладной.
Энн пожала плечами.
— На месте Джиэйн я возненавидела бы его.
— И теперь Александр хочет вернуть свои шахматы — что тут скажешь.
— Он хочет заплатить за них,— так он, по крайней мере, говорит.
— Все такие честные,— цинично заметил Тарр.— А кто-то из них и есть шантажист.
— Почему «из них»? Мне кажется, что это может быть кто угодно.
— Шантажист очень постарался себя не обнаружить, а это значит, что ваш отец хорошо его знал. Мне очень хотелось бы поговорить с вашей матерью.
— Может быть, скоро вы ее увидите.
Тарр взглянул на нее.
— Что вы имеете в виду?
— Но в ее письме...
— А, письмо.— Казалось, Тарр потерял интерес к этой теме.— Вы сейчас богатая невеста. У бедного растрепы полицейского нет никаких шансов.
Энн засмеялась.
— Какого растрепу вы имеете в виду?
— Я имел в виду инспектора Тома Тарра. У меня есть кое-какие принципы, но, к счастью, они не помешают мне поживиться за счет жены.
— Мой отец именно это и попытался сделать, но попытка кончилась неудачей,— сказала Энн.
— У меня другой темперамент. И я более независим.
— Более независим?..
— Конечно. Ваш отец не мог сообразить, как приспособиться к ситуации.
— Вы путаете независимость и лицемерие.
— Да, это разные вещи,— признал Тарр.— И все же, на мой взгляд, все было просто. Допустим, Перл подала жареную утку с апельсинами — отвратительная стряпня, если в этот момент вам хочется хлеба с сыром. Ну, и почему бы ласково не сказать ей об этом? И не страдать так неимоверно. У него был бы вожделенный хлеб и сыр, а его жена была бы счастлива ему угодить. Мне кажется, ваш отец был любитель создавать трудности на пустом месте.
— С ним нелегко было жить рядом; в этом нет сомнений.
— Возьмите меня — все наоборот. Если бы я захотел хлеба с сыром, все в радиусе двадцати миль знали бы об этом, включая мою жену.
— Но это тоже не лучший вариант — разве что вы женаты на ком-то вроде Перл.