Джиэйн вернулась. Лицо ее было непроницаемо.
— Сейчас он будет.
После паузы она добавила:
— Боюсь, что Александру не понравилось, что я рассказала вам и инспектору Тарру о закладной.
Она прервалась на полуслове — в комнату вошел Сайприано в красном халате из атласа и черных кожаных шлепанцах. Заложив руки в карманы, он сверкнул на Энн взглядом из-под угрожающе сдвинутых бровей.
Энн сказала.
— Я принесла вам шахматы.
— Вижу,— в голосе его сквозила надменность.— И какую же цену вы за них назначаете?
— Никакую. Просто возвращаю их вам.
Глаза Сайприано пожелтели от бешенства. Он схватил футляр, выбежал на веранду и размахнулся, футляр с шахматами отлетел далеко, завертелся в воздухе и пропал в ущелье.
Глава X
Когда Энн доехала до Сан-Франциско, перед ней начала вырастать стена тумана. В Президио туман обступил ее со всех сторон, и пришлось, пробираться ползком. Где-то за туманом село солнце, и на город опустились серые сумерки. Туман сгущался, застилая дорогу; ртутные лампы над автострадой, отливающие бледно-лиловым цветом, были окружены зловещим пурпурным ореолом.
Возле дома туман превратился в холодный мелкий дождь; капельки его с привкусом океана щекотали лицо. Какая-то машина, ощупью пробиравшаяся по улице, остановилась у обочины, и из нее вышел невысокий полный мужчина.
Что-то знакомое было в его фигуре, и Энн, которая уже поднималась по ступенькам, приостановилась и подождала, пока он подойдет ближе.
— Харви!
— О господи! — сказал Харви Глюк. -- Как я рад тебя видеть! Я уже боялся, что зря сюда поехал. Звоню из аэропорта, никто не берет трубку... Все-таки поехал и вот — извольте принимать гостя.
— Я тоже очень рада тебя видеть,— сказала Энн с неподдельным энтузиазмом. Она всегда считала Харви Глюка, которого ее мать так ловко обвела вокруг пальца, женив на себе, самым терпеливым и бесхитростным мужчиной на свете. Его преданность Элэйн была безусловной. Энн так никогда и не смогла понять почему, любовь его к Элэйн была такой же самоотверженной и слепой, как любовь собак Харви к своему хозяину.
— Пошли,— сказала Энн.— Я поищу, что поесть и выпить.
— Вообще-то,— он оглянулся на ожидавшее его такси,— я только хотел спросить у тебя, где Элэйн.
— Понятия не имею. И ты не знаешь?
— Нет. Не так давно она объявила, что скоро разживется деньгами, на этом мы и расстались.
В голос его закралась не свойственная ему горечь.
— Откровенно говоря, у нас с ней все кончено. Она терпеть не может моих собак. А когда мы познакомились, не было большей любительницы собак, чем она. Вот как люди меняются.
— Зачем же тогда ты ее разыскиваешь?
— Если ей действительно передали деньги, я хочу получить с нее должок — тысячу триста. Но тебе вовсе не обязательно ломать голову над моими проблемами. Не поехать ли нам в китайский квартал? Я угощу тебя восточным обедом.
— В этих джинсах? Я выгляжу ужасно.
— А по мне, так в самый раз.
— Поеду с удовольствием, Харви. Только переоденусь.
— Вот и хорошо. Скажу таксисту, чтобы подождал.
— Зачем? Поедем на моей машине.
С видимым облегчением он трусцой побежал к такси, расплатился, и такси, мелькнув огоньками, пропало в тумане.
Они поднялись по ступенькам. Энн сказала:
— Я как раз не знала, куда себя деть, такой мерзкий вечер. Ты приехал очень кстати.
— Да, когда дело касается красивых девушек, я тут как тут,— галантно ответил Харви.— А что это за история с твоим отцом?
— Долго рассказывать,— Энн открыла дверь.— Полиция считает, что это самоубийство. Может, и так, но я в это не верю.
— Я не был знаком с ним,— сказал Харви.— Но Элэйн без конца о нем говорила. То он выходил у нее героем, то — гораздо чаще — мерзавцем и подлецом.
Энн вздохнула.
— Таким он и был. Чего я не могу понять — это, что случилось с Элэйн. Она тебе не писала?
— Ни слова.
Харви огляделся.
— А ты неплохо устроилась.
— Чем богаты, тем и рады, -Энн поежилась.— Тебе не холодно? — кажется, будто туман и сюда заполз.
Харви пожал пухлыми плечами.
— Да, есть немного. Прохладно.
— Я включу отопление. Как насчет коктейля?
— Не возражаю.
Харви оглянулся.
— Извини, где тут у тебя некоторое заведение?
— Ванная? Через спальню направо.
Харви неслышно удалился. Энн пошла на кухню, вынула свой «бурбон», два стакана... Повернула голову и прислушалась. Как будто Харви ее окликнул? Она шагнула, снова прислушалась. Из ванной донеся какой- то странный шум — не то возня, не то скрип.