— Для меня это требует доказательств.
— Ну что ж,— сказал Тарр. Он встал.— Сейчас я еду в Инисфэйл, чтобы посмотреть бумаги вашего отца. Вы, если хотите, можете меня сопровождать; я был бы признателен вам за помощь. Думаю, там я смогу наглядно доказать вам, что это было самоубийство.
— Хорошо,— с достоинством ответила Энн.— Я постараюсь вам помочь.
Глава III
Тарр сопроводил Энн к служебному автомобилю и галантно усадил на переднее сиденье. Дорога, по которой они ехали, сначала ушла к югу, затем, сделав петлю по направлению к западу, стала постепенно приближать их к океану и наконец вплотную подошла к нему в Хорснек Бич.
— Вчера вечером я разговаривал с домовладельцем,— сказал Тарр.— Он отзывался о вашем отце без всякого энтузиазма. Кажется, ваш отец не выполнил какие-то работы, которые обещал сделать.
Энн оставила это замечание без ответа. То, что сказал Тарр, мало ее интересовало.
Тарр искоса взглянул на нее.
— Где вы работаете?
— Преподаю в школе.
— Вы не походите ни на одну из моих прежних учительниц,— заметил Тарр.— Мне даже захотелось снова поучиться.
— Вы тоже не походите ни на одного из моих учителей,— язвительно парировала Энн.
Помолчав, Тарр спросил:
— Вас зовут мисс Нельсон, значит, вы не замужем?
— В настоящее время — нет.
— Похоже, у нас с вами одни проблемы,— сказал Тарр.
Это замечание озадачило Энн, и несколько минут они провели в молчании.
Проехали Сан-Рафаэль. Дорога шла теперь по району, который застраивался новыми домами, затем резко повернула, и навстречу понеслись виноградники, перелески с дубами и эвкалиптами, поля и фермерские усадьбы. Холмы стали круче и живописнее, у обочины появились сосны и ели.
В десяти милях от Сан-Рафаэля дорога свернула к старому бревенчатому мосту и побежала по поселку Инисфэйл. На главной улице располагались обычные для такого населенного пункта учреждения, в поселке было еще три-четыре улицы, которые образовали ряды просторных жилых домов, обсаженных деревьями. На краю городка Тарр свернул направо, на Невилль Роуд, и после двух-трех поворотов покатил по самой середине длинной, поросшей деревьями долины.
Наконец инспектор указал на стоящий в конце долины дом в стиле ранчо, над домом возвышались четыре мощных дуба.
— Здесь жил ваш отец.
Энн внезапно охватило беспокойство, и она не нашлась что ответить.
Тарр свернул на дорожку, ведущую к дому, и припарковал машину под самым большим дубом. Энн медленно выбралась наружу. Неприятное, беспокойное чувство усиливалось. Она прогнала от себя воспоминание о неживом лице отца и, заставив себя расслабиться, осмотрелась. Дом выглядел опрятно и не навевал мыслей о модернистских ухищрениях; у него не было даже «своего лица» — такой же, как дома, во множестве встречавшиеся им по дороге из Сан-Рафаэля: темно-коричневый, из досок, фасад и оштукатуренные боковые стены, над крышей — труба из старых кирпичей. Сад являл собой зрелище безотрадное: клочок лужайки да ряд недавно высаженных кустов; все это — за оградой, как попало поросшей лавром. В гараже стояла обшарпанная зеленая машина — несомненно, тот «плимут», о котором шла речь в документах отца.
Если Тарр и замечал состояние Энн, то этого не показывал. Он деловито достал из кармана связку ключей, посмотрел на ярлычки и выбрал один ключ, открыл дверь и посторонился, давая Энн пройти. Она вошла, готовая... к чему же? К витавшему там духу смерти?
Воздух в доме был свежим.
Энн осторожно перевела дыхание. Нечего выдумывать бог знает что. Обычный дом, обстановка, конечно, не жизнерадостная, и ни в малейшей степени не чувствовалось присутствие ее отца. Она оглядела гостиную. Мебели, пожалуй, многовато. Как и сам дом, мебель тоже была безликой, выделялся только большой шкаф, набитый явно дорогими книгами. В одной из стен гостиной виднелась дверь, ведущая в смежную комнату, по всей видимости, кабинет, где и умер Роланд Нельсон. Кабинет находился от нее по правую руку. По левую — гостиная переходила в столовую и кухню. Прямо перед ней раздвижная застекленная дверь вела в небольшой внутренний дворик. Холл позади нее сообщался со спальнями.
— Дом совсем не такой,— осторожно сказала Энн,— каким я его себе представляла.
— Да, для одного человека великоват,— согласился Тарр.— Наверное, ему нравилось, что дом просторный.
Он вошел в кабинет. Энн неуверенно двинулась следом.
Кабинет оказался небольшим; длина его соответствовала ширине гостиной. Налево был кирпичный камин. Единственное окно, напротив двери, имело две алюминиевые створки, к обеим створкам были прикреплены сетки от мошкары. Одна из створок была сломана, а сетка разрезана; здесь поработал Тарр, когда пробирался в запертый кабинет. Стена, отделяющая комнату от гостиной, была отделана панелями из красного дерева, три другие стены оштукатурены. Большой книжный шкаф стоял точно напротив, как решила Энн, шкафа в гостиной и так же был битком набит книгами в роскошных переплетах. Из другой мебели в комнате стояли дешевый письменный стол с портативной пишущей машинкой, два стула и пара карточных столиков у стены направо; на них четыре шахматных доски с расставленными фигурами: партии были, видимо, не закончены.