Починенная тележка стояла в сарае во дворе. Но что же из этого? Она уже больше никогда не понадобится старому Яну.
Все жалели Хеленку, но больше всех интересовалась ее судьбой кучка ребят, объединенная общим трудом в «швейной артели».
— Помнишь ту маленькую Маню, у которой мать умерла? Я ее как-то видела. Ходит просит милостыню.
— Ведь у нее есть бабушка!
— Ну так что ж из этого? У бабушки тоже нет никакой работы, и Мане приходится зарабатывать. Старуха выгоняет ее на улицу.
Ребята притихли. Все это было далеко не весело. Что будет с маленькой Хеленкой? Она такая ласковая, такая слабенькая. Дедушка так всегда заботился о ней…
— А как будет с похоронами?
— Похороны за счет общины. Булочник говорит.
— Мой отец даже ходил по этому делу, — с важным видом заявил Генек.
Ребята, впрочем, и без того знали, что дворник — самая важная персона в доме.
— Мы должны все пойти на похороны.
— Конечно!
— А может быть, мы вообще решим: если у кого-нибудь из нашей артели кто-нибудь умрет, то мы все идем на похороны?
— Ты с ума сошел! Тебе хочется, чтобы постоянно кто-нибудь, умирал? Не устроить ли нам вместо артели похоронное бюро?
Никто не засмеялся, всем было грустно. Ведь там, по соседству, сидела рядом с умершим дедушкой маленькая Хеленка, которая осталась совсем одна на свете.
Шитье не спорилось. Стопка готовых жилеток росла очень медленно. Адась успевал один справляться с вдеванием ниток в иголки, хотя всегда они делали это вдвоем с Хеленкой.
Томительно тянулось время до похорон. А после похорон все опять собрались в комнатке на чердаке. Но как-то никто и не думал приниматься за работу.
Что будет с Хеленкой?
В комнате воцарилось молчание. Стефка всхлипывала. Глаза и нос у нее совсем покраснели: она плакала и на похоронах.
Скрипнула дверь. Вошел опоздавший Сташек.
— Хорошо вам тут сидеть, а там Хеленка стоит на лестнице и плачет.
— На лестнице?
— Булочница хотела взять ее после похорон к себе, но Хеленка сказала, что не хочет. А теперь ей, наверно, тяжело войти в комнату, потому что там нет уже дедушки. Стоит и плачет.
Ребята растерянно переглядывались.
— Надо что-нибудь сделать.
— Что же сделаешь?
— Нельзя же так.
Все чувствовали, что так нельзя, и сидели беспомощные, удрученные.
— Куда она денется?
— Хозяин сказал, что пока не найдется новый жилец, она может остаться в квартире. А охотники на эту дыру не скоро найдутся. Это самая скверная комната из всех.
— Ну и что ж, что она может там жить? А что она будет есть?
Ребята опять замолчали.
Вдруг встал Вицек, обычно наиболее молчаливый.
— А я вам что-то скажу. Артель растет, да?
— Ну и что ж из того?
— А здесь становится все теснее. Анка возвращается с фабрики едва живая, а мы тут галдим. Игнасю мешаем: занимаем весь стол. Им хлопотно с нами…
— И вовсе не хлопотно, — вставила Зося.
— Не болтай! Моя мама вчера говорила, что не понимает, как это Анка может выносить такой вечный балаган в доме. Так вот, нельзя ли устроить так: будем работать у Хеленки. А за то, что она нам дает помещение, будем отдавать ей часть заработка.
— Очень его у тебя много!
— Много не много, но не всем же нам действительно необходим этот заработок. Генек, например. У вас есть квартира, отец получает жалованье, а ты зарабатываешь на всякие мелочи. Если будешь получать немного меньше, ничего страшного не случится.
— Я тоже… — пробормотала застенчиво Стефця.
— Ну, вот видите! Как-нибудь это можно устроить. И садовник обещал нам тоже заработок весной. Значит, решим: наша артель берет Хеленку на свое иждивение. Согласны?
— Булочница тоже поможет. Много ли ей стоит дать каждый день кусок хлеба?
— У нас тоже иногда что-нибудь можно будет…
— Все поможем!
Лица прояснились.
— Не дадим Хеленке пойти милостыню просить! Как-нибудь справимся!
— Зося, сбегай за Хеленкой. Скажем ей!
Как-то весело стало в комнатке. Не было больше тревоги о Хеленке, о ее судьбе.
— А справимся? — выразил сомнение Чесек.
— Конечно, справимся! Мало ли нас? Целая куча!
— Смотрите, как это хорошо вышло с этой артелью! Если б не это, каждый бродил бы в одиночку, ну и что толку? Ничем бы не помогли ни Хеленке, ни самим себе!
— Конечно, коллектив — не один человек!