— Но… там же все так заросло. И земля была ничейная. И потом, мы ведь искали очень долго. Мы так и не нашли его. Ее.
— Понимаю. Но почему «Это случилось в ясную полночь»?
Хильда посмотрела на свои руки.
— Тоже для того, чтобы создать видимость, будто она жива, — сказала она наконец. — Хотя я играю не так хорошо, как она. Однажды она играла в рождественской пьесе и исполняла эту мелодию. Там… там был театральный агент. Он хотел, чтобы Киттен попытала счастья на Бродвее. Не из-за музыки, конечно. Из-за ее внешности и актерского мастерства. Но отец не разрешил. Это был единственный случай, когда он ей отказал. Она иногда играла эту песню, вроде как для того, чтобы напомнить другим… и себе, что она могла бы стать актрисой.
Еще одна долгая пауза. Хильда начала поеживаться под его пристальным взглядом.
— Вы же понимаете, что это был несчастный случай. — Голос ее дрогнул. — Правда?
Твердо сжатые губы Свендсена почти не двигались, когда он угрюмо спросил:
— А происшествие с Дорой тоже было несчастным случаем?
Несколько секунд Хильда молчала. Тишина в комнате давила на барабанные перепонки, как нечто осязаемое. Потом девушка беззвучно прошептала что-то и презрительно отвернулась.
— Вы и правда свихнулись, — с отвращением сказала она, чуть погодя. — Или пытаетесь сделать из ничего скандал на первую полосу. Сначала я убила одну сестру, задавив ее машиной, а потом покушалась на другую, столкнув ее с лестницы. Что еще я сделала?
— Кто вас так поцарапал?
Минуту Хильда неподвижно смотрела на него, потом взглянула на свою руку и, увидев длинный шрам на запястье, почти бессознательно прикрыла его рукой.
— Просто смешно — сказала она, но в ее голосе не слышалось уверенности. Теперь в нем звучал страх. — Это сделала не Дора. Это случилось… когда я была пьяна. Я точно не помню… Да. Когда я уронила бутылку со стола.
— Должно быть, вы кое-что забыли, — продолжал Свендсен, когда она умолкла. — Мы нашли тело Киттен. Не в тот вечер, когда я пригласил вас. Та маленькая сценка была разыграна для того, чтобы вывести вас на чистую воду. И получилось. Тело было обнаружено несколько недель назад. Какие-то мальчишки играли в кустах и нашли кольцо. Они начали копать и наткнулись на Киттен. Тело совсем даже не «валялось где-то». Его зарыли. Лицо было раздавлено колесами и так изуродовано, что его нельзя было опознать. И пальцы были искромсаны, чтобы уничтожить отпечатки. И с одежды были срезаны все метки. Нет, это не был несчастный случай. — Свендсен умолк, вытащил платок и вытер лицо. Посмотрев ей в глаза, он увидел пустоту.
— Полицейские не так тупы, как считает большинство людей, — продолжал он. — За два дня до этого в газетах было сообщение об аварии с Киттен Корвит. Газеты не писали, какая именно авария: репортеры не могли слишком нажимать на Корвитов. Но авария произошла как раз в том месте, где нашли тело. И мы решили не афишировать находку. Оказалось, что мы были правы: никто не сообщил о пропавшей девушке. Это показалось странным, ведь труп был явно свежим. — Он не заметил, как Хильда судорожно поморщилась при этих словах.
— Вот так. Девушку убили примерно в то время, когда Киттен Корвит попала в аварию. Одежда была дорогая. Жертва оказалась не из тех девиц, которых никто не хватится. И газетчики точно не знали, что произошло с Киттен. С этого и пришлось начинать. Мы раздобыли все фотографии Киттен, какие могли. На одной из них она была снята в таком же костюме, какой был на убитой девушке. Именно на этом мы попытались сыграть, когда подослали к вам «шантажиста». Он показал вам лоскут костюма и сказал, где его нашел. Но это не сработало. Да, нам приходилось прибегать к таким трюкам. С Корвитами шутки плохи. Если бы речь шла о ком-то другом, мы потребовали бы немедленного расследования. Но тут мы не могли действовать прямолинейно.
Свендсен умолк и всмотрелся в ее пустые серые глаза. С тех пор как он заговорил, Хильда ни разу не шевельнулась. Часы на руке Свендсена монотонно тикали, он посмотрел на них, но не увидел, сколько времени. Он выглядел вконец измученным.
— Вы, должно быть, сошли с ума, — проговорила Хильда голосом сомнамбулы. — Или нашли труп другого человека.
— Это бессмысленно, — устало сказал он. — Разве что вы предъявите нам живую Киттен. Одевайтесь. — Последнее слово он произнес ровно и без всякого выражения.
Девушка медленно поднялась, глядя ему в лицо. Щека Свендсена болезненно дернулась.
— Вы так и не сказали мне, почему так расстроены, — тихо напомнила она ему.
— Это не имеет значения, — грустно ответил Свендсен.