Холодная, промозглая погода. Стоит октябрь, но спустя полчаса на скамейке в одном только свитере, мне кажется, что наступил февраль.
С совершенно пустым выражением лица я смотрю на автоматическую дверь с парой мигающих датчиков. Идти мне всё равно особо некуда: все немногочисленные знакомые, которые есть у меня в этом городе, давно уже разбрелись компаниями, собираясь развлекаться весь вечер перед выходным.
Пора уходить, иначе окончательно замёрзну. Тени от голых деревьев едва заметно танцевали на асфальте. Ветер с негромким шелестом, тоскливо покачивал ветви, но в свете заходящего солнца эта картина выглядела жутко. По массивным ступеням стала подниматься необычная пара: парень в байкерской куртке и слишком худая брюнетка, которая, казалось, едва держалась на ногах. Нездоровая синеватость кожи становилась ещё заметней на фоне неестественно чёрных волос.
Зачем приходить в институт в это время? Разве часы посещения уже не закончились? И кто же откроет им дверь? Эти вопросы, как оказалось, ни капли не волновали необычную парочку, потому что едва подойдя к дверям, те спокойно разъехались, пропуская поздних посетителей внутрь.
Порываюсь пойти за ними, но вовремя одёргиваю себя. А что, если им было назначено? Да и какое мне, собственно, до всего этого может быть дело? Я слишком хорошо усвоил урок о том, что не стоит совать нос куда не следует.
Тихо встаю со скамейки и медленно бреду домой. Как так случилось, что во всей этой пестроте витрин и неоновых вывесок модных заведений не может найтись ни одного такого, просто подойти к которому я был бы счастлив? Почему все эти перемены Нового мира обходят меня стороной? Когда наступил тот момент, в котором со всего возможного многообразия я стал выбирать тишину и одиночество? Когда, а главное, почему?
Новые люди, новый ритм и новый город - они не смогут ничего изменить во мне самом. Я, как бракованная программа - зависаю на одном и том же месте, замыкаясь где-то глубоко в себе, не в силах воспринять ничего нового.
Ветер усиливается, сильнее толкая меня в спину. Он будто гонится за кем-то, мчится в безоблачную даль. Он хочет улететь отсюда навстречу новым приключениям, новой жизни, новому миру. То там, то тут в витринах газетных киосков мелькают громкие заголовки: "Принятие новой системы", "Указ о передаче власти".
Разговоры о "людской" политике ходят уже год, однако пока, все попытки сторонников программы оканчивались провалом. Все их слова, призывы, митинги - они справедливы, но правда в том, что людей осталось не так много, а маги не стремятся ничего менять. После множества неудавшихся попыток, защитники людей ушли в подполье, всё реже поднимаясь на свет, лишь через газеты и СМИ пытаясь призвать людей к действию, к восстанию.
Сложность предлагаемой программы состояла ещё и в том, что чистокровных людей на планете осталось единицы. Основная часть была настолько тесно переплетена с волшебниками кровью, что отделить одних от других уже не представлялось возможным.
Да и, на самом деле, многие ведущие политики не считали, что действующую программу действительно стоит менять. Нынешняя политика, полностью направленная на раскрытие природного магического потенциала у детей от пятнадцати лет, была настолько хорошо отработанной и слаженной, что убирать её сейчас было бы глупейшей ошибкой. Ведь именно благодаря ей, а также упорной работе и многомиллионному труду, волшебники вышли из тени, а людям уже ничего не оставалось делать, кроме как принять такое положение вещей. Все понимали - ещё немного, и человечество бы попросту исчезло как цивилизация.
Сейчас октябрь - это осень. Когда-то в это время года на деревьях ещё встречались листья. Есть множетсво старых картин, иллюстрирующих этот феномен. Листья желтели, краснели, становились багряными или приобретали золотой отлив. Они опадали медленно, даря окружающим свою последнюю красоту.
В те времена, говорят, птицы сказочно пели и могли сами летать с севера на юг. Их видов было огромное множество, и у каждого была своя расцветка, свои особенности, свои голоса. Я видел тысячи картинок с теми птицами, долго смотрел и думал, почему так случилось, что они исчезли?
Я помню как однажды, на страницах учебника истории и устройства Земли встретил снегирей. Помню, как учитель мог бесконечно долго рассказывать нам об этих птицах. Помню, что он сказал, будто раньше они прилетали к нам каждую зиму. Но никак не могу достать из памяти ни единого воспоминания, когда бы увидел хоть одного из них.