Всю дорогу вниз Холли сжимала руку мужчины. Когда кабина остановилась, Бэрр ступил наружу первый и тут же – обратно.
– Оп–па! Не тот этаж.
Двери закрылись, и лифт начал подниматься. Оба с нетерпением ждали, когда же погаснет лампочка «Подземные сооружения». Бэрр нажал на «Стоп» и снова попробовал «ПС». Двери открылись, показав уходящие влево и вправо невыразительные коридоры.
– Это какой этаж? – спросила Холли.
– Никогда раньше не видел. Наверное, какие–то служебные помещения.
Холли поежилась, потянула его руку и обвила ее вокруг себя. Бэрр нажал кнопку наугад.
– Вернемся и попробуем еще раз. – Мужчина оттянул ворот водолазки.
– Что с тобой, Бэрр?
– Клаустрофобия. Чуть–чуть. Лифт.
– Прости, Бэрр.
– Ты не виновата.
Дверь открылась, и оба вышли. На лбу и на верхней губе Бэрра выступил пот.
Это был жилой этаж. Седьмой, судя по номерам квартир. Двери лифта закрылись.
– У меня идея, Бэрр. Почему бы нам не спуститься по лестнице? Когда некуда будет идти, это и будет подземная стоянка.
– Давай. Мы доберемся до твоей машины, и я поеду с тобой, Холли. Что–то не хочется больше здесь жить.
– Завтра мы оба будем хохотать над собой, Бэрр. – Холли через силу улыбнулась. – Вот увидишь.
– Да. Конечно.
У двери «семьсот семь» висела прядка паутины, которая качнулась от движения воздуха, когда они проходили мимо.
– Аварийные лестницы разве не около лифта? – спросил Бэрр. – На моем этаже – рядом.
– И на моем. Мы их, наверное, проскочили. Пошли дальше, и мы снова к ним выйдем.
Их шаги подымали взрывчики пыли.
– Стоп! – скомандовала Холли. – Тихо! – Они застыла – Я что–то слышу. Прямо впереди, за углом.
Бэрр передвигался широкими шагами. Холли почти бежала за ним, пока они не увидели человека в уродливом черном шлеме. Он что–то рисовал на стене. Завидев людей, незнакомец бросил кисть рядом с подтекающей банкой краски и поковылял от них по коридору.
– СТОЙ! – Бэрр гаркнул, как на параде в Военноморской академии. Мужчина остановился и обернулся. Шея его гнулась под весом огромного шлема. Вокруг красных воспаленных глаз темнели синяки. И плечи, и ключицы, и острые локти выпирали из заляпанной краской с потеками пота белой рубашки. Он ждал с поднятыми вверх дрожащими руками.
– Это же Хэрри, а? – сказала Холли мягко. – Хэрри Сэйлия?
Мужчина кивнул. Шлем сместился. Руки дернулись, чтобы его поправить.
– Что случилось, Хэрри? – спросила Холли. – Что ты делаешь? Что тут происходит?
Хэрри тряс головой как немой.
– Посмотри–ка сюда, Холли, – показал Бэрр.
На шикарных шелковистых обоях были намалеваны косматые красные буквы.
«ОСТОРОЖНО. ОНО. НИКАКИХ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ. НИКАКИХ РАСТЕНИЙ».
Краска еще не высохла. Бэрр заставил свой голос смягчиться:
– Что это, Хэрри? Что ты пытаешься нам рассказать?
Хэрри Сэйлия открыл рот. Корочки на запекшихся губах треснули. Видно было, как двигается язык. Они подождали.
– Вы живы, – проскрипел он наконец.
– Это точно, парень, мы живы! А чего бы это нам не быть живыми–то?
– Я думал. – Сэйлия облизал губы. – Я думал, я – последний.
– Последний? – рявкнул Бэрр. Холли коснулась его руки.
– И мы, Хэрри. Мы тоже начали думать, что последние. Так, Бэрр?
Бэрр кивнул.
– Что это, Хэрри? – продолжила Холли – Что значат эти слова? Тебе известно что–то, что не известно нам?
Хэрри вытер рот тыльной стороной ладони, на лице появились кособокие алые усы.
– Не подняться ли нам всем ко мне, выпить кофе и поболтать? – продолжила Холли. – Бэрр, ты можешь вызвать лифт?
– И не только кофе. Если подольешь в него рома, будет очень хорошо.
По дороге вверх им никто не встретился.
– Ты можешь снять свою… шляпу, Хэрри, – посоветовала Холли, когда они вошли. Мужчина затряс головой.
– Нет. – Он прочистил горло. – Нет, спасибо. Холли быстро приготовила три кофе. Черных, сладких, по две унции рома в каждой порции.
Бэрр разглядывал Хэрри Сэйлия.
– Так, Хэрри, пришло время рассказать нам все, что знаешь.
– Будь добр, Хэрри. – Холли улыбнулась перепуганному мужчине. – Мы, похоже, все влипли в неприятную историю. Не мог бы ты нам рассказать, что происходит?
– Не могу. Вы мне все равно не поверите. – Хэрри смотрел в чашку, над которой поднимался пар. – И никто не поверит. Да это и не поможет. Теперь уже поздно.
– Поздно что, Хэрри? – подталкивала Холли. – Что поздно?
– Бежать. Поздно пытаться бежать отсюда. Я пытался. Пытался предупредить вас, людей. Никакого толка.
– Предупредить о чем, Хэрри? Почему мы не можем убежать? Что нам может помешать? И что это за странная штуковина у тебя на голове?
– Без толку. – Хэрри дотронулся до своего шле ма. – Без толку и все.
– Ясно! – Бэрр со стуком поставил чашку. – Все, пошли. С этим далеко не уедешь.
– Секундочку, Бэрр. Хэрри что–то известно. Он нам расскажет, правда, Хэрри?
Хэрри сжал губы.
– Где все, Хэрри? – продолжала женщина. – Это ты, по крайней мере, можешь нам сказать?
– Умерли. Умерли, или умирают, или. Все, кто вовремя не ушел.
– Вовремя? Это когда? Почему ты говоришь, что люди умерли? Ты что, видел?.
– Трупы. Видел несколько. Чувствовал, как некоторые умирали. Боль чувствовал. Даже через него. – Сэйлия дотронулся до шлема.
– Трупы? – переспросил Бэрр. – Чьи? Где?
– Везде! – Глаза Хэрри забегали. – За запертыми дверьми. Страшные вещи. Страшные. Опять. На этот раз еще хуже. Хуже, чем до этого.
– До этого? – Холли нагнулась к нему. – До чего этого?
– Когда с Эфраимом. Дом. Комната. Свинцовая Комната.
– Пошли, Холли, – позвал Бэрр. – С этим без толку разговаривать. Пошли отсюда и все. – Карпатьян тяжело дышал. Он вдруг почувствовал тяжесть всех этажей, что были над ним, давящих своим чудовищным весом.
– Хорошо, Бэрр. – Холли встала. – Я согласна. Пошли. Ты идешь, Хэрри?
Внезапно на чумазом лице человечка появилась ироническая ухмылка.
– Идите, попробуйте. Я подожду здесь. Подожду, когда вернетесь.
Бэрр открыл рот, но Холли приложила палец к его губам и покачала головой.
– Хорошо, Хэрри. Разберись тут с кофе. До встречи.
Выйдя, она повернулась к Бэрру.
– Что ты думаешь обо всем этом?
– Чушь собачья. Бред лунатика. Зря оставила его у себя. Свинцовая Комната!
– Есть такая, ты знаешь.
– Где?
– Была. Не здесь. Давно. Этот комплекс построен на… или рядом с местом, где стоял старый дом. Он сгорел много лет назад. Считали, что там было что–то вроде обшитого свинцом бомбоубежища. Никогда не слышал эту историю?
Бэрр мотнул головой:
– Я же недавно в городе, ты забыла?
– Хорошо, – продолжала она. – На Хэллоуин произошел как–то жуткий несчастный случай. Вечеринка подростков. Дело пошло вразнос: наркотики, спиртное и так далее. Начался пожар. Дом сгорел. Запечатанные в свинцовом склепе, погибли все ребята и семья хозяев. Свинец расплавился от жара. Тела так и не восстановили. Закопали все разом. Там, где теперь Мемориал.
– Теперь, когда ты рассказала, я что–то вспоминаю. Я ничего не знал насчет свинца. Никто не уцелел ведь?
– Только один, Бэрр. Только одна – Холли задумалась.
Лифт остановился. Они вышли. Они снова были на шестнадцатом. На этаже Холли.
– Попробуй еще раз, – предложила Холли.
Ехали молча. Двери открылись, повалил густой дым. Бэрр высунул голову.
– Не видно ничего. На каком мы, интересно, этаже?
Холли тоже выглянула. Носок туфельки нащупал пол. Слякоть какая–то. Через вуаль дыма просвечивало чтото искореженное. Послышались странные звуки, похожие на подавленные смешки. Мужчина и женщина отступили обратно в лифт.
– Что за черт! – выпалил Бэрр.
– Именно! Может, лучше вернемся, побеседуем еще с Хэрри?
Хэрри Сэйлия ждал с тремя чашками кофе. Бэрр влил в каждую изрядную порцию рома.
– Умный, да? – спросил Карпатьян безрадостным голосом.
– Нет. Было дело – думал, что умный. Думал, что могу победить Его.