Я упустила тот момент, когда какой-то альфа, подсевший ко мне за столик некоторое время назад, исчез, зато появился Оскар. Мятный аромат забился в ноздри. Перегнувшись через стол, он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть на него. Не сказать, чтобы я четко его видела, но могла прекрасно представить презрение на его породистой моське.
- Ты хоть понимаешь, что ты творишь?! - прошипел он.
Я пьяно покачала головой. Какая разница. Когда за моей спиной захлопнулась дверь коммунальной квартиры, из меня словно выпустили весь воздух. Накатило осонание того, что я окончательно застряла в этом мире. С того момента прошло несколько часов. Я попробовала алкогольные напитки в двух кафешках, а ближе к ночи завалилась в какой-то бар, расположенный в полуподвальном помещении, извинившись перед Геной и попросив его посторожить машину. Не хотелось, чтобы он наблюдал за тем, как я деградирую.
Оскар говорил что-то еще, но я не могла разобрать слов, все сливалось в единый шум. Только губы его шевелились. Я убрала от своего лица его руку и отвернулась.
Знакомая ситуация, только на этот раз сменились роли. Муж не желал меня слушать когда я начинала диалог или пыталась выяснить отношения. Сейчас же я была не в адеквате и мне больше всего хотелось, чтобы все оставили меня в покое. Оскар бормотал что-то, пытался прикоснуться ко мне, но я уворачивалась от каждого прикосновения, как капризный кот, и он убирал руки.
Все события дня снова накатывали волнами, все глубже погружая меня в пучину отчаяния. Пути назад не было. Кто-то другой дышал моим воздуом. Кто-то другой управлял мои телом. Кто-то другой жил в моей семье.
От последней мысли сорвало кран и слезы сплошным потоком полились по щекам.
Оскар мгновенно замолк, пересел поближе и осторожно обнял меня за плечи.
Это теплое прикосновение стало последней каплей. Мне не хотелось сочувствия и жалости, не хотелось понимания и тепла. Я хотела сдохнуть.
Вывернувшись из-под теплой руки, я метнулась на выход. Насколько я помнила, от проезжей части до дверей бара было не больше трех метров.
Свежий воздух почти привел меня в чувство, но я была свято уверена в том, что под колесами чужого авто я найду успокоение. От последнего шага меня оторвали сильные руки. Они выдернули меня с проезжей части, пустой в это время суток, и прижали к твердому телу.
Еще секунды три я ждала неизвестно чего, а затем обмякла в горячих объятиях и с новой силой разревелась.
- Пусти, - хрипела я, вяло отбиваясь. - Ты не понимаешь, мне нужно туда...
- Куда? - спросил Оскар.
- Домой. Там... он там, во мне... а она... она думает, что это я... - горло сдавило, и дальше пошли судорожные всхлипы. - Она...
- Тише, - большая теплая ладонь погладила меня по голове. - Тсс.
Я была только рада, что Оскар не говорил ничего больше, иначе я бы, наверное, отбила ему самое сокровенное. Но он мочал, просто был рядом. Предательское омежье тело прониклось теплом и запахом мяты. Вскоре всхлипы сменились тихим плачем, а потом и он сошел на нет.
Оскар взял мое лицо в ладони, заглянул в глаза.
- Я не хочу видеть, как ты убиваешь себя. Я не смог помочь Филу. Позволь помочь тебе.
Я видела, насколько он искренен в этот момент, насколько уверен в своих словах.
"Как в кино, блять, - подумала я, а на глаза снова навернулиь слезы. - Интересно, а муж-то понял, что теперь живет с совершенно чужим человеком?"
Оскар вздохнул и подхватил меня на руки, и пошел по пустой улице, затем усадил на заднее сидение машины. Вяло осмотревшись, я опознала свой пикап. На пассажирском сидении устроился Гена. Оскар сел за руль.
- Постарайся уснуть, - я поймала взгляд альфы в зеркале заднего вида. - Тебе это сейчас полезно. Завтра поговорим обо всем.
Я кивнула и сама не заметила, как уснула. Впрочем, на заднем сидении меня всегда укачивало.