Только сейчас я заметила, как близко Леон подошел ко мне. Он смотрел на меня снизу вверх, своим леденящим взглядом.
- Отойди от моего печенья на безопасное расстояние, Лео.
Парень прыснул со смеху. Честно, я сама не знаю, почему с моего языка слетело только «Лео», а не «Леон». Теперь я чувствую, как краска приливает к лицу.
Я толкнула его в грудь и направилась вместе с миской печенья к себе в комнату. Кажется, мы с Пейдж останемся без какао сегодня.
Через пять минут в мою дверь раздался стук. Я сверилась с часами – Пейдж вот-вот должна прийти, поэтому я просто сказала «открыто», но вместо того, чтобы войти, кто-то снова постучал в дверь.
Распахнув ее, я увидела Леона, держащего две кружки с горячим какао.
- Ты забыла приготовить какао, - произнес он, кивнув головой на кружки.
Поразительно, он даже сверху зферок наложил.
- Спасибо. Но я просто решила не делать его, - соврала я.
Леон ухмыльнулся.
- Ну я так и подумал. Ты заберешь или хочешь, чтобы у меня сегодня был передоз сладкого?
- Не отказалась бы посмотреть, как ты страдаешь от сладкого, но пожалуй в другой раз сказала я, желая забрать уже эти кружки из его рук.
Потянувшись к кружкам, я попыталась взяться за горлышко, чтобы не соприкоснуться с ним, но лишь обожглась. Неловкость снова зашкалила внутри меня.
- Поставь, пожалуйста, на мой комод, - попросила я, пропустив его в комнату.
- За какао я заслужил печенье? – решил снова напроситься.
Я закатила глаза и кивнула. Так уж и быть пусть берет и проваливает.
- Хорошего вечера, Пташка.
На лестнице раздались шаги, а вскоре и показалась сама Пейдж, одетая в пижаму.
- Или пижамной вечеринки, - поправился Леон и оставил нас с Пейдж одних.
- Леон что приготовил нам какао, вы серьезно? – воскликнула она, как только я закрыла за ней дверь.
- Ну типа того, - согласилась я.
Пейдж прошла в комнату и начала разглядывать окружающую обстановку.
- Эта комната значительно преобразилась. Насколько помню, она раньше пустовала. Здесь был своеобразный тренажерный зал и он был заброшен ненужным хламом. Леон здесь отлично постарался.
- Что? – тут же переспросила я, садясь на свою кровать с кружкой какао.
- Леон занимался ремонтом этой комнатой, - повторила она. – Тревор иногда помогал ему с тяжелой частью ремонта, - пояснила она.
Но ведь мама сказала, что это она сделала здесь весь ремонт. Нужно было с самого начала понять, что все это она бы не смогла сделать и кто-то нужен был ей для помощи.
Мне стало не по себе. Ведь моя комната – минимум еще одна причина, почему Леон возненавидел меня, когда мы приехали сюда.
- Чего еще я не знаю о Леоне Гарсии? – со вздохом потребовала я ответа.
Пейдж скинула с плеча свою сумку, прошла к моей кровати, взяла свою кружку, а я поставила между нами миску с печеньем.
- Я, Тревор и Леон знакомы с самого детства, потому что жили здесь по соседству, пока я со своей семьей не переехали в другой район. У Леона была хорошая семья, пока его родители со скандалом не разошлись. Его мама – известная личность, к тому же и с большим влиянием и статусом.
- Она судья в местном суде? – решила уточнить я.
- Судья, но только в Нью-Йорке, - поправила она.
Я кивнула, приготовившись слушать дальше.
- Она испанка с пылким характером – Леон носит ее фамилию, ты, наверное, заметила это, - продолжила она.
О, это я еще как заметила.
- Николь всегда мечтала об успешной карьере, славе и деньгах. Ребенок не входил в ее планы, а роман с Питером был мимолетным. Я больше, чем уверена, что на момент зачатия они были знакомы максимум неделю.
Я скривила лицо от последней информации и сделала глоток какао.
- А когда она забеременела, то Питер начал настаивать на том, чтобы они попытались построить здесь жизнь, но ее это не устраивало: маленький город, а значит и амбиции здесь маленькие. Однако, она решила попробовать что-то приземленное на тот момент. Мама часто рассказывала, как Николь с Питером устраивали здесь истерики и ссоры погромче детского плача. Так они прожили года четыре, а потом Николь все-таки не выдержала всего этого и ушла из дома, ну а точнее уехала покорять Нью-Йорк. Леон остался с отцом.
- Леон в обиде на мать, что она его бросила? – решила узнать я, взглянув на Пейдж, однако та лишь пожала печами, когда откусывала печенье.
- Леон обладает сверх способностью, прятать всю горечь под улыбкой. Думаю, нам никогда не узнать, что он чувствует на самом деле, ему тяжело открыться кому-то. Он даже Тревору и половины не рассказывает, обсуждает с ним лишь то, что объединяет их.