Артефактор. Книга 8. Компас желаний
Глава 1
Обратите внимание, это восьмая книга цикла «Артефактор».
Первая тут: https://author.today/work/352056
И снова ночь, тихая улочка и дым, уходящий в звёздное небо.
Так начиналась не одна интересная история, поэтому и сейчас я ожидал, что мне скажет сенатор, с предвкушением и даже некоторым нетерпением.
Воронцов старательно дымил, не торопясь начать разговор.
Где-то хлопнуло окно. Но привередливой соседке больше не на что было жаловаться — я добавил в контур периметра земли подавление звуков. Теперь хоть тигриный рык, хоть весёлое застолье никого не побеспокоят.
— Хорошая ночь, — начал издалека сенатор.
— Христофор Георгиевич, давайте я помогу — деликатное дело? — не стал я поддерживать светский разговор.
В самом деле, с чего ему так медлить? Граф закашлялся от моей прямоты и помотал головой.
— Молодёжь, всё торопится куда-то, — он погладил одного из львов по голове, и тот на миг ожил, довольно заурчав. — Деликатное, угадал. Очень деликатное и… Впрочем, тебе судить и решать.
Не такое и заманчивое начало, пусть Воронцов меня и заинтриговал. Что же его могло смутить? Друг семьи не производил впечатление особо чувствительного человека.
— Ты, верно, ещё не знаешь, но меня включили в попечительский совет императорской академии, — размеренно заговорил Христофор Георгиевич. — Совет претерпел немало изменений в этом году, Александр. Не в последнюю очередь из-за тебя.
— Из-за меня? — удивился я.
Сами же просили возглавить кафедру. Точнее, это сделал ректор… Неужели в обход совета? Такое было маловероятно.
Они занимались расходованием средств, в том числе и поступающих из казны, оттого формально имели право решающего голоса как при принятии студентов, так и преподавателей. Насколько я понимал эту структуру. Вообще, мне казалось, что совет был исключительно бюрократической уступкой, существуя чисто номинально. Короче говоря, ничего они толком не решали без позволения свыше.
А так как ректор подчинялся тоже напрямую императору, то возникал вопрос о том, зачем вообще этот совет нужен.
— Ну а как ты думаешь? — усмехнулся сенатор. — Молодой граф, имевший прежде весьма сомнительную репутацию, пропадает куда-то надолго. Затем он не просто не возвращается к прежнему образу жизни, а получает особое расположение от императора на балу. Это лишь то, что стало достоянием общественности. Но все, кому надо, знают о твоих настоящих делах. Ты же не думал, что это останется тайной?
Я помотал головой. До такой наивности скатиться нужно было сильно постараться. Впрочем, я и собирался заработать новую репутацию для того, чтобы спокойно брать интересные заказы. Заработал, получается.
— Вот, — удовлетворённый моей реакцией, улыбнулся Воронцов. — Взялся за ум, принимай и последствия.
— Вы так говорите, словно это что-то плохое, — нахмурился я.
Граф расхохотался и по-отечески похлопал меня по плечу:
— Прости, Александр, за моё чувство юмора. Шутки шутками, но ты же понимаешь, что привлекаешь внимание. Скажем так, самых разных людей.
В общем-то, знакомства у меня появились разнообразные, это верно. От службы безопасности империи до мастера воров и прочих преступных элементов. Ну а что поделать, мир-то полон интересных людей.
— И из-за этого беспокоится попечительский совет? — предположил я.
— В том числе, — кивнул сенатор. — Ты же сам по себе, покровителей не имеешь, на службе не состоишь. Что от тебя ожидать — никто не знает. Ну, из тех, кто там протирал кресла…
Его хищная улыбка напомнила мне, что я имею дело не только с добродушным толстячком, готовым прийти на помощь нашей семье. А с весьма влиятельным человеком, довольно жёстким и циничным.
— Но это уже неважно, состав совета изменили с нового учебного года. Собственно говоря, я и выступил твоим поручителем, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос. Знаю, знаю, — он поднял руку, останавливая мой порыв возразить. — Тебе этого не требовалось. Если хочешь, то был мой каприз. Чтобы избежать проволочек, в которых тебе наверняка не захотелось бы закопаться.
Тут он был прав. Избавиться от меня в академии было очень просто: погрузи во все эти дрязги, и я сам уйду. Не настолько я ощущал желание просвещать юные умы, чтобы сражаться с противниками в бумажных доспехах. При всей своей осмотрительности мог и пару носов сломать.
— Есть ещё одно обстоятельство, — Воронцов сделал драматическую паузу. — Тёмный одарённый.
— Лопухин? — припомнил я личное дело незаконнорождённого княжеского сына.